Семенов, В. П. «Эта песня смотрит в глаза» : (эссе) / Владимир Семенов // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей. – Мурманск, 2003. – [Вып.] 8.

242 свою личную ответственность за судьбу отечества. Благодаря прободению, временному изъязвлению тоталитаризма высвободилась, зафонта нировала, заиграла радужными переливами масса творческой энергии. Лкади буквально преобразились. Помню, однажды, где-то в 62-м (а мне шел 23-й) возвращаюсь питерской электричкой в свой загород - это после работы плюс вечернего института, то есть почти ночью. Народу в вагоне полно - с вечерней смены, - и настолько симпатичные, доброжелательные лица вокруг, что я вдруг, ни с того ни с сего начинаю читать соседям свои стихи. А потом, поднявшись, и всему вагону. И, главное, вагон не кривится, не ругается в ответ, а благодарно аплодирует. Причем, все мы абсолютно тверезы. Пьянящей была сама атмосфера начала 60-х: свежий ветер и свет из распахнувшихся окон пробудившейся общественной жизни. В этом свете мы вдруг по-новому увидели друг друга: поверили, что люди красивы, добры, талантливы, что мы ничуть не хуже наших партийных вождей, и можем жить без мелочной регламентации и защищать наше право на личную свободу. Не все мы, тогдашние, удержались позже на высоте положения, но высота несомненно была... В те же годы, в самом начале 60-х мы впервые услышали и русскую бардовскую песнь. Хватило считанных месяцев на то, чтобы магни тофонная лента размножила и пронесла по Союзу странно-счастливую весть: родилось новое для нас искусство - песня человеческой инди видуальности. В этой песне всё было необычным, начиная с древне металлического имени ее создателя - Булата Окуджавы: покорная мелодия, влюбленная в слова, демократическое просторечие гитарного аккомпа немента, вибрирующий, колеблемый чувством голос и - главное! - сами чувства, сами слова: Когда мне невмочь пересилить беду, Когда подступает отчаяние - Я в синий троллейбус сажусь на ходу, Последний, случайный... Выращенные в обстановке массовой песни, от которой трепещут своды, мы вдруг услышали тихий напев, от которого трепещет сердце. Мы услышали человеческую откровенность, доверенную простейшим средствам музыкального сопровождения. И оказалось, что она действует на нас сильнее сводного хора, подкрепленного сводным оркестром: Опустите, пожалуйста, синие шторы. Медсестра, всяких снадобий мне не готовь.