Семёнов, В. П. Вызревание будущего / Владимир Смирнов (Семенов) // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей ; [гл. ред. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 2000. – [Вып.] 6.

306 Владимир СМИРНОВ (СЕМЕНОВ) когда и тот, и другой еще не умеют ни читать, ни писать; когда ни тот, ни другой еще не могут связно рассказать историю своей жизни; когда и тому, и другому в качестве регулятора поведения еще достаточно родительского табу. Ведь не станем же мы объяснять младенцу, почему нельзя высовываться из окна: он все равно еще не понимает, что такое "убиться насмерть". Не высо вывайся и все. Иначе будешь наказан. Такой же запретительной мерой было и повсеместно распространенное в первобытном обществе табу священных и проклятых предметов. Их следовало избегать, потому что они табу. Не при касайся и все. Иначе — кара. Конечно/общество такого типа было крайне консервативным, оно всеми силами старалось сохранить завещанный предками порядок вещей, и жиз ненный уклад не менялся, почти не менялся целыми тысячелетиями. Но все- таки человек есть существо рискованное, искательное, да и мир ведет себя творчески, испытующе по отношению к человеку: парадоксальным образом даже само человеческое стремление сохранить порядок незыблемым при водит к зыбкости и опрокидыванию этого порядка. Ведь люди, к примеру, не собирались сводить мамонтов с лица земли — они старались сберечь свой традиционный охотничий образ жизни, а оказались перед необходимостью искать новый объект питания. И т. д., и т. п. Земля кругла, она лишь кажется беспредельной, и наша недальновидная прямолинейность поведения в ко нечном счете всегда приводит к появлению новой реальности, требующей небывалого подхода для приспособления к жизни, то есть нашего измене ния, изменения нашей духовной культуры. Надо думать, в такой парадоксальной форме и развивалось первобыт ное общество на пути к просвещенному язычеству, европейский расцвет ко торого мы видим в облике древней Эллады. Это тоже детство, "прекрасное детство человечества", как выразился Карл Маркс, добавив, что древние греки были "нормальными детьми" (как будто другие древние были ненормальны ми). Да, это все еще детство духовной культуры, но уже послемладенческая пора. Впервые в истории европейское человечество открывает для себя шко лу (как понятие и как учреждение). Совсем недавно по историческим меркам освоены чтение и письмо. Мифы еще почитаются и заучиваются, занимая порядочную часть сознания, как и сказки в наших нынешних младшекласс никах, но уже не имеют прежней безраздельной священной силы: уже Гомер относится к мифам эстетически, как к предмету любования. Все боги и чудо вища становятся у него "прекрасными": мы вступаем в эпоху "красоты", в мир подавляющей эстетики. Иначе и быть не могло, потому что, овладев письмом, обнаружив способность к философии, древние греки хотя бы и самого выдающегося ума все еще оставались укорененными в обостренной чувствительности и чувственности — в древнейшей способности, унаследо ванной эллинами непосредственно от своих первобытных предков. Поэто- му-то и окрашены — больше того! — закрашены чувственностью вера, воля, рассудок язычника, его этические и познавательные представления, не гово