Семёнов, В. П. Вызревание будущего / Владимир Смирнов (Семенов) // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей ; [гл. ред. Б. Н. Блинов]. – Мурманск, 2000. – [Вып.] 6.

308 Владимир СМИРНОВ (СЕМЕНОВ) лись одеждой. Знатные господа передвигались не иначе как блистая велико лепием оружия и нарядов, всем на страх и на зависть. Отправление право судия, появление купцов с товаром, свадьбы и похороны громогласно возве щались криками, процессиями, плачем и музыкой. Влюбленные носили цве та своей дамы, члены братства — свою эмблему, сторонники влиятельной персоны — соответствующие знаки и отличия... Слепая страсть в следовании своей партии, своему господину, просто своему делу была отчасти формой выражения твердого как камень и незыб лемого как скала чувства справедливости, свойственного человеку Средне вековья, формой выражения его непоколебимой уверенности в том, что вся кое деяние требует конечного воздаяния. Это чувство справедливости все еще на три четверти оставалось языческим. И оно требовало отмщения... Тогда и не помышляли о возможной невменяемости подсудимого, о допусти мости судебной ошибки, отсутствовало сознание того, что общество винов но в преступлении отдельного человека; не задавались вопросом, можно ли исправить преступника вместо того чтобы обрекать его на страдания. Или скажем так: эти чувства не то чтобы вовсе отсутствовали, но оставались не выраженными, сливаясь в одно безотчетное чувство жалости и готовности к прощению, что, однако, независимо от вины, то и дело вытеснялось жесто ким удовлетворением от достигнутой справедливости. Там, где мы нереши тельно отмериваем смягченные наказания, лишь наполовину признавая вину подсудимого, средневековое правосудие знает только две крайности: пол ную меру жестокого наказания — и милосердие... Словно исполин с детской головой, народ бросается от удушающих адс ких страхов — к младенческим радостям, от дикой жестокости — к слезливо му умилению. Жизнь его полна крайностей: безусловное отречение от всех мирских радостей — и безумная тяга к наживе и наслаждениям, мрачная ненависть — и смешливость и добродушие." Не правда ли, с картины, нарисованной Хейзингам, смотрит на нас пси хическая физиономия подростка. Легко узнаваемы ее основные черты: не уравновешенность, обостренное чувство справедливости, понимаемой при митивно, как необходимость мщения; слезливость, легко переходящая в не мотивированную жестокость; желание покрасоваться, выделиться принад лежностью к какой-нибудь привилегированной группе, верховодящей в близ лежащем районе или хотя бы в отдельно взятом дворе; приверженность обе там и клятвам, доходящая до рыцарской самоотверженности; всегдашняя готовность "выяснить отношения", "стыкнуться” по малейшему поводу, а то и без повода, лишь бы лишний раз увериться в своих правах и силах, утвер диться, возвыситься в глазах сверстников и в своих собственных. Все это — повседневное мирочувствование наших пяти — шестиклассников, их насто ящая текущая жизнь, которую мы, взрослые, обнаруживаем в своих детях только частично, верхушечно, не придавая ее особого значения. А для под ростка она настолько серьезна, что без труда подчас затмевает и перевеши