Семенов, В. П. Публицистика / Владимир Семенов ; [Мурм. орг. Союза рос. писателей]. – Мурманск : ЗАО Нордмет, 2008. – 404 с.

Мамин черный поясок надежно обхватил и сдавил тонкую, податливую шею двенадцатилетнего ребенка До нового, 1997 года оставалось всего одиннадцать часов. Юра был единственным потомком в семье Арсеньевых, но пред­ ков у него хватало: мама с папой и оба дородительских корня, то есть две бабушки и два дедушки. Обычно в таких на редкость полных семьях дети вниманием не обойдены. Скорее, наоборот: подросток жалуется, что предки его «достают» - каждый стремится вылепить живую игрушку по образу и подобию своему. Но это когда родичи живут вместе. А у Юры семья расползлась. Отец ходил в море, в дальние, долгие рыбацкие рей­ сы. Дедушка и бабушка по отцовской линии, выйдя на пенсию, уже пять лет как выехали в Тверскую губернию, на усадьбу отцов, оставив мур­ манскую двухкомнатную квартиру своему сыну, Юриному папе, где Юра и рос. В основном, вдвоем с мамой. А ее родители жили особняком, у них была своя квартира в Мурманске. Хотя, конечно, наезжали и сюда, наведывались. И ночевали частенько. По обыкновению крепко выпив­ ши. Дед по материнской линии - заслуженный алкоголик. Да и бабка в последние годы шла в дедовом кильватере: «сама выпью - ему мень­ ше достанется». Но доставалось обоим. Мальчику их пьяная компания, естественно, нравиться не могла. Бывали случаи, когда он, будучи один в квартире, и дверей им не открывал, таился, поняв, что они «под мухой» пожаловали. Вот так. Вроде и много родственников, да не в количестве дело. Ре­ бенку важна атмосфера домашней любви и надежности. Такая атмосфера возникалау тверской бабушки, куда Юру отвозили налето, где шумел сосно­ вый бор, и под окнами поблескивала река Торопа счистым песчаным дном. А если еще и папе с мамой выпадал отпуск, и они все вместе бултыха­ лись в Торопе и ходили в лес за ягодами, или просто за лесом, то лучшей жизни Юре и не представлялось. Зимой же для мальчика мир как бы темнел, сужался и охлаж­ дался. И не столько потому, что изумрудная зелень тверских солнеч­ ных холмов и радужные речные брызги превращались в заполярную мурманскую ночь, сколько потому, что семейный очаг здесь, в мур­ манской квартире, мерцал неверным светом, а иногда, как виделось Юре, и гас совершенно. Его любимая мама - свет и тепло, вера и на­ дежда - частенько не ночевала дома, оставляя Юру одного. Или с «бабодедом», как называл он пьющих маминых родителей в отличие