Семенов, В. П. Публицистика / Владимир Семенов ; [Мурм. орг. Союза рос. писателей]. – Мурманск : ЗАО Нордмет, 2008. – 404 с.

письма в газеты, ездили искать управы на грозненский ОГПУ к Стали­ ну и Орджоникидзе, а некоторые доведенные до отчаяния комсомольцы прибегли к личной мести и абречеству В ответ на сопротивление была уничтожена практически вся созданная советской властью новая элита чеченских выдвиженцев, что сделало невозможным косвенное управле­ ние республикой. И однако, несмотря на оскорбления и жертвы 30-х годов, большин­ ство чеченцев в 1941 году пошло воевать в Красную Армию и сражалось геройски. Данные о числе чеченцев, воевавших в горах против советской власти и присоединившихся к частям вермахта, следует воспринимать скептически, ибо они исходят от той организации, которая специализиро­ валась в массовой фабрикации иностранных агентов. В феврале 1944 года весь народ - 387 тысяч чеченцев и 91 тыся­ ча игушей - был выслан со своей родины. Не менее четверти погибло Там, в условиях противостояния чудовищным лишениям, укрепились традиционные узы социальной солидарности - семья, клан, земляче­ ство, нормы боевой выучки и геройского самопожертвования Там же возникло понимание, что они страдают как единая чеченская нация, отмеченная трагической избранностью. Ссылка переносилась тяжело еще и потому, что свобода - фун­ дамент чеченского менталитета, заложенный верой в единого Бога Самим рождением ребенок обретает право на жизнь и свободу. И даже еще не родившийся, о чем говорит пословица: «Лучше убить паломни­ ка из Мекки, чем ребенка во чреве матери». А мать - это исток жизни и гарант свободы. Не случайно многие девушки в ссылке отказывались выходить замуж, чтобы в неволе не рожать детей. Поразительно, что трагедия 1944 года не отложилась в чеченском историческом сознании как злодеяния русских Вспоминая тот злопо­ лучный февраль, многие чеченцы непременно упомянут о легендар­ ном русском солдате, который отказался убивать безоружных людей и сам был застрелен энкавэдэшником. Или о раскулаченном казаке в казахстанской ссылке, поделившемся с чеченцем шубой или коровой. Эти эпические рассказы, действуя в массовом чеченском сознании, по­ зволяют разделить русских на плохих и хороших, а, следовательно и продолжать жить рядом с ними. Без этого нельзя понять, как десятки солдатских матерей в период первой нынешней войны скитались по чеченским домам и порой-таки вызволяли своих сыновей. Мыслимо ли