Семенов, В. П. Публицистика / Владимир Семенов ; [Мурм. орг. Союза рос. писателей]. – Мурманск : ЗАО Нордмет, 2008. – 404 с.

Но мы намеренно ограничим возраст ребенка, сопоставимый с первобытным психическим состоянием человеческого рода, четырьмя- пятью годами. Это именно доисторический период жизни, как индиви­ да, так и рода, когда и тот и другой еще не умеют ни читать, ни писать; когда ни тот, ни другой еще не могут связно рассказать историю своей жизни; когда и тому и другому в качестве регулятора поведения еще достаточно родительского табу. Ведь не станем же мы объяснять мла­ денцу, почему нельзя высовываться из окна: он всё равно еще не по­ нимает, что такое «убиться насмерть». Не высовывайся и все, иначе будешь наказан. Такой же запретительной мерой было и повсеместно распространенное в первобытном обществе табу священных и прокля­ тых предметов. Их следовало избегать потому, что они табу. Не при­ касайся и всё. Иначе - кара. Конечно, общество такого типа было крайне консервативным, оно всеми силами старалось сохранить завещанный предками порядок вещей, и жизненный уклад не менялся, почти не менялся целыми тыся­ челетиями. Но все-таки человек есть существо рисковое, искательное, да и мир ведет себя творчески, испытующе по отношению к человеку: парадоксальным образом даже само человеческое стремление сохра­ нить порядок незыблемым приводит к зыбкости и опрокидыванию это­ го порядка. Ведь люди, к примеру, не собирались сводить мамонтов с лица земли - они, наоборот, старались сберечь свой традиционный охотничий образ жизни, а оказались перед необходимостью искать но­ вый объект (или субъект) питания. И т. д. и т. п. Земля круглая, она лишь кажется беспредельной, и наша недальновидная прямолиней­ ность поведения в конечном счете всегда приводит к появлению новой реальности, требующей небывалого подхода для приспособления к жизни, то есть нашего изменения, изменения нашей духовной культу- Надо думать, в такой парадоксальной форме и развивалось пер­ вобытное общество на пути к просвещенному язычеству, европейский расцвет которого мы видим в облике древней Эллады. Это тоже дет­ ство, «прекрасное детство человечества», как вслед за Гегелем вы­ разился Карл Маркс, добавив, что древние греки были «нормальными детьми» ( как будто другие древние были ненормальными). Да, это всё еще детство духовной культуры, но уже его послемладенческая пора. Впервые в истории европейское человечество открывает для