Семенов, В. П. Публицистика / Владимир Семенов ; [Мурм. орг. Союза рос. писателей]. – Мурманск : ЗАО Нордмет, 2008. – 404 с.

между двумя пороками: между избытком и недостатком Быть доброде­ тельным - значит, искусно лавировать между скупостью и мотовством, между безрассудной отвагой и трусостью, между распущенностью и бесчувственностью и т.д. Для определения должного поведения при­ меняется принцип гармонизации двух противоположностей, принцип эстетический. «Золотая середина» древнегреческой этики на поверку оказывается родной сестрой «золотого сечения» архитектуры. Столь же явственная печать «красоты» лежит и на языческой «ис­ тине». Любезное нашему рационалистическому слуху слово «теория» хотя и происходит от греческого «феорейн», но глагол этот означал для эллина «видеть зрелище», «видеть облик», и был ближе не к науке, как мы ее понимаем, а к театру. Понятие «эксперимент», введенное Ари­ стотелем, хотя и означало наблюдение за вещами, за их свойствами, однако в языческом мире еще не было важнейшей основы для научного эксперимента. Мир еще представлялся древнему греку насквозь живым и цельным, а человек в нем - не более чем участником великого теа­ трального действа. Язычнику греко-римской древности чуждо было поня­ тие о человеке-естествоиспытателе. Эллин не чувствовал себя вправе испытывать, «пытать» природу. Любоваться, подглядывать - да Но не расчленять для анализа. Органы чувств и воображение - вот те эстети­ ческие по своим возможностям инструменты, с которыми эллин приникал к природе, познавал ее. Эта бедность инструментария вовсе не мешала древним быть внимательными наблюдателями и искусными мастерами. Мы до сих пор наслаждаемся видом древнегреческих портиков и амфор, пользуемся римскими дорогами и акведуками, но, что касается умозри­ тельных построений, мы разве что улыбнемся космосу пифагорейцев, где движение небесных тел представляется танцем светил вокруг миро­ вого огня под музыку сфер. Даже Платон, едва ли не самый проница­ тельный греческий ум, считал космос хорошо настроенным музыкальным инструментом, а свое занятие - философию - «мусическим искусством», называя мудрость «прекрасной и величайшей согласованностью». Такая зацикленность языческой культуры на красоте, смещение всего многообразия духовного содержания человека и общества в сто­ рону эстетической оси координат, позволяет нам (вслед за Алексеем Ло­ севым, крупнейшим исследователем греко-римской древности) опреде­ лить ее характер как эстетический. Но, переместившись во времени на тысячу лет, и оказавшись в