Семенов, В. П. Публицистика / Владимир Семенов ; [Мурм. орг. Союза рос. писателей]. – Мурманск : ЗАО Нордмет, 2008. – 404 с.

лросы этики, а «Критика способности суждения» излагает учение о кра­ соте и целесообразности. Русский философ Владимир Соловьев мог бы стать еще более ярким иллюстратором координатной системы культуры, потому что после большой теоретической работы «Оправдание добра» го­ товил «Оправдание истины» и задумывал «Оправдание красоты». Он же работал и над «Философскими началами цельного знания», где, пожалуй, впервые в истории сам смысл координации культуры стал главным объек­ том рассмотрения. Работа, к сожалению, не получила ни должной критики, ни продолжения. К сожалению. Ибо, если нам и откроется смысл челове­ ческой истории, то не через историю войн или отдельных государств и династий, не через историю политики и тем более не через материаль­ ную историю, а через историю чередования духовных культур, историю представлений об истине, добре и красоте. Чтобы познать человека, надо вызнать историю его души. И разве не то же необходимо, чтобы познать человечество? В истории европейской культуры легко прослеживаются три основ­ ные эпохи: языческая, представленная древним Греко-римским миром: христианская, более известная нам под именем Средневековья, и эпоха Нового Времени. И каждая в пору своего расцвета оказывается ярко свое­ образной по отношению к истине, добру и красоте. Для языческой Эллады ведущей культурной осью была красота, гармония. Вся природа казалась эллину созданной по законам красоты. И верховной красотой виделся ему космос, который так и переводился с древнегреческого: «красота, порядок, гармония». Эту космическую гармо­ нию греки стремились распространить и на государственное устройство, и на каждого гражданина Эллады. Отсюда всепроникающее развитие ис­ кусств: музыки, театра, скульптуры, риторики, поэзии. Отсюда культ пре­ красного тела и непомерное значение Олимпиад, чье расписание стало даже основой летоисчисления. Но дело не столько в необычайном раз­ ливе искусств, сколько в том, что под власть красоты подпали и «добро», и «истина» древней Греции. Ими не пренебрегали, нет. Прекрасные поступки, и прекрасная истина тоже входили в объем идеала. Но понимались эстетически. Ис­ тину и добро искали на путях красоты. Основная нравственная норма эллина - «ничего сверх меры» - есть по сути эстетическая, а не этиче­ ская норма. Она представляет добродетельную жизнь как искусство отыскания «золотой середины», которая по Аристотелю находится