Селиверстов, Л. С. В Арктике на парусниках и атомоходах / Л. С. Селивёрстов. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2008. - 413, [1] с.: ил., портр.

Будучи тогда старшим штурманом, я отдыхал в каюте перед вахтой. Тут умест­ но упомянуть, что отдых штурманов да и всей палубной команды грузо-пассажир­ ских судов на этой линии был понятием условным. Частые заходы, выходы, поста­ новки на якорь, швартовка, высадки пассажиров, выгрузка вынуждали постоянно подниматься на мостик, руководить разнообразными большими и малыми опера­ циями. Это отнимало почти всё время между вахтами, а отдых бывал кратким и крайне неспокойным. Интуитивно почувствовав что-то неладное, быстро поднялся по трапу наверх, открыл дверь и шагнул в сумрачную гудящую темноту ходового мостика. Больше на ощупь пробрался к машинному телеграфу, где угадывалась могучая фигура ка­ питана. «О, старпом! —почти выкрикнул Максим Афанасьевич, —ну, если не отды­ хаешь... я уже думал послать за тобой —оденься теплее и пройди на полубак, у вто­ рого с боцманом что-то не ладится с выбиранием якорей». Я, быстро одеваясь на ходу, побежал на полубак. Там в кромешной тьме и ураганных порывах ветра вто­ рой штурман Валентин Митюшин, боцман Николай Савенков и вахтенный матрос пытаются заставить работать старенький маломощный брашпиль. Выбирать одно­ временно обе страшно натянутые якорь-цепи ему не под силу. Подбирать постепен­ но по одному —дело немыслимое, на одном якоре судно может бросить на камни. Связи с мостиком нет: вышла из строя. А по корме уже смутно угадываются мрач­ ные скалы высокого берегового обрыва. Понимая, что попытка поднять якоря одновременно нереальна, я отослал на мостик второго штурмана, наказав ему передать капитану предложение: дать пол­ ный ход вперёд обеими машинами и, если получится, оборвав якорь-цепи, отойти от берега. Валентин Алексеевич, отличный моряк, впоследствии известный поляр­ ный капитан, без лишних объяснений отправился на мостик. Боцман, беззвучно (ничего не слышно) ругаясь, всё ещё пытается включать брашпиль, но дело явно безнадёжное. Судно содрогается под беспощадно яростными ударами ветра. Снег залепил всё вокруг. Стал прослушиваться грохот прибоя о скалы за кормой. Прибежал с мостика вахтенный матрос с приказанием капитана —уйти всем с полубака. Понятно —капитан решился на крайний шаг: увеличить ход до полного и опасался, как бы при возможных обрывах якорь-цепей или разрушении брашпиля не покалечило нас. Отправил вахтенного обратно к капитану с сообщением, что ушли с полубака —можно работать машинами. Мы и вправду отошли с боцманом за но­ совую тамбучину. Вот корпус судна задрожал от чрезмерного напряжения, и мы поняли, что капи­ тан дал полный ход вперёд. Но в тёмно-снежной круговерти было невозможно оп­ ределить, получило судно движение вперёд или нет. Наконец, в носовой части по­ слышался жесткий скрежет металла о металл, сначала с одного борта, затем где-то по скуле другого. Мы с боцманом поняли, что судно пошло вперёд, а скрежет метал­ ла идёт от цепей, уходивших теперь в корму. Мучительно тянется время, грохочет шторм, судно содрогается корпусом, дергается, затем на какие-то минуты замирает, будто переводя дыхание, и всё начинается снова ещё яростнее. Наконец, стало очевидно, что судно медленно и очень трудно продвигается вперёд, а дергается потому, что якоря теперь уже где-то за кормой цепляются и сколь­ зят. Удивительно, но факт —брашпиль всё же выдерживает запредельные перегрузки и цепи не оборвались. Прибежал очередной посыльный с приказанием капитана: старпому подняться на мостик, а боцману находиться в укрытии. Поняв, что дело 240