Селиверстов, Л. С. В Арктике на парусниках и атомоходах / Л. С. Селивёрстов. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2008. - 413, [1] с.: ил., портр.

Итак, пускаясь в плавания из устьев Двины, Мезени и Кулоя, поморы водными путями шли к западному побережью полуострова Канин, входили в устье реки Чижа и пробирались к её верховьям —волоку. Тут возникают любопытные и несколько неожиданные воспоминания. Дело в том, что в конце сороковых годов прошлого XX века мы, беломорские промысловики, выходя из полноводного Кулоя в Белое море на маленьких деревянных рыболовных сейнерах, тоже входили в устье Чижи. Правда, было э го уже спустя почти 400 лет после тех легендарных плаваний наших энергичных земляков, воистину —много воды утекло! Ну, а в устье Чижи наши маршруты резко расходились. Мы после входа в устьевой район Чижи останавливались и обустраивались в рыбацком стане деревеньки Чижи для зимней путины —подлёдной ловли знамени­ той канинской наваги. В то суровое послевоенное время стране требовалось много свежей рыбы. А вот мангазейские мореходцы в своё время двигались далее, вверх по реке и, перетащив небольшие, сравнительно лёгкие кораблики-кочи через Ка- нинский волок, спускались в соседнюю реку Чёшу. Кстати, еще в недалёком про­ шлом бытовали старинные устные повествования о том, что для перетаскивания своих судов смышлёные и сноровистые поморы сооружали этакие деревянные «плат­ формы», устанавливали на них свои посудины и катили их по предварительно уло­ женным рядами некрупных круглых брёвен. Такой нехитрый способ позволял пе­ ремещать кочи по «сухопутью» сравнительно успешно. И то сказать —помор, он ко всему способен. История Мангазейского хода сохранила до наших дней сведения о трёх во­ локах: Пинежский —из реки Пинеги в Кулой; Канинский —из реки Чижи в Чёшу и Ямальский — из реки Мутной в озеро Среднее. Существовали подобные волоки и на Кольском полуострове. Отсюда названия: губа Волоковая и другие — подобные. Ну, а далее, спустившись в речку Чёшу, мангазейцы выходили по ней в Чеш­ скую губу —это уже юго-восточная часть Баренцева моря. Отсюда начинался сле­ дующий большой, суровый морской переход к проливу Югорский Шар. Разумеет­ ся, кроме речного маршрута у поморских кормщиков имелся «в запасе» и другой путь —через «глубник» в обход полуострова Канин с севера. Этот морской «ход» (им тоже известный) более глубоководный и свободный от различных навигацион­ ных опасностей. Однако при всей своей привлекательности эта сугубо морская трасса была в те времена довольно рискованна для деревянных парусных посудин из-за штормовых погод и сильной сулойной «толчеи», создаваемой встречными течения­ ми возле мыса Канин Нос, а главное —намного удлиняла путь. Из Чешской губы мореходы шли Поморским проливом между материком и ос­ тровом Колгуев далее на восток, имея ориентирами небольшие острова Долгий и Матвеев. Кстати, при штормовых погодах эти островки служили своеобразными убежищами для судов, прикрывая их своими высокими скалистыми берегами. Ми­ нуя острова, поморские кочи устремлялись к проливу Югорский Шар и по нему выходили в юго-западную часть Карского моря. К слову сказать, в те далёкие вре­ мена таких наименований, как: Баренцево, Карское и прочих арктических морей вообще на картах не существовало. Да и карт практически не было! Так... неболь­ шие рукописные планы, краткие поморские лоции да примерные схемы побереж­ ных маршрутов. И «море —окиян», соответственно, называлось: Русское, Сибир­ ское, а то и просто Студёное море. 13