Селиверстов, Л. С. Из Поморья - в океан : записки моряка / Л. С. Селиверстов. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2005. - 374 с.: ил.

Но вот сборы завершены. Все нарты перегружены, груз упакован, увязан, пас­ сажиры распределены. Начавшиеся с утра прощальные хлопоты закончены, и уже после полудня караван из нескольких десятков оленьих упряжек начал медленно вытягиваться на дорогу, ведущую в новое (но далеко не первое) далекое путеше­ ствие к берегам зимнего Беломорья. Этот памятный нам старт был хорош тем, что пока караван группировался, выстраивался и начинал постепенно включаться в походный ритм, мы — пассажиры — имели отличную возможность не спеша со всеми еще раз попрощаться и даже приложиться на посошок для сугреву. Мороз­ ный был день, а до р о г а ... дальняя, унылая, зимняя — прощались долго, трогательно, истово. Когда горячая, порывистая упряжка из шести—семи оленей вдруг легко срыва­ ется с места, поднимая тучи морозного снега, думается, как быстро и красиво ездят на оленях. Но это только в случае с одной легкой упряжкой. Совсем другое дело — грузовой обоз — караван из десятков парных оленьих упряжек, который медленно и трудно продвигается по глубоко заснеженному бездорожью. Вот и наше продвижение было весьма нелегким. Первая проблема — холод. Морозы были далеко за 30°, и это создавало массу неудобств и затруднений. Это хроническая застуженность людей, не очень привычных постоянно находиться на открытом воздухе, при жестоком морозе. Когда караван пересекал многочислен­ ные, обширные, заснеженные болота и при этом потягивал ветерок, сидеть на нар­ тах было нестерпимо холодно. А надо сказать, что одеты мы были сравнительно тепло: в меховых малицах, глубоких меховых шапках-ушанках, валенках. Под ма­ лицами — телогрейки, теплые ватные брюки, теплое белье, свитера. У некоторых бывалых промысловиков на ногах оленьи пимы с липтами внутри. Пимы — это обувь из оленьих шкур с длинными голенищами мехом наружу; липты — меховые чулки из шкурок молодых оленей, но мехом вовнутрь. И все же после одного-двух часов отдыха нас буквально сбрасывала с нарт до костей пробирающая дрожь во всем теле. Мы снова бежим, вернее ковыляем, по глубокому снегу, падаем, поднимаемся и опять хватаемся за нарты. Бежим до изне­ можения, задыхаемся, но разогреться не можем. На лошадях зимой ездить куда как лучше, чем на оленях или собаках. Лошади всегда идут по дороге, как бы она ни была скрыта снежной поземкой. Кроме того, тут движение степенное, размерен­ ное — разумеется, когда лошади грузового обоза, а не лихой русской тройки. Че­ ловеку с лошадью легче и проще — они идут как бы синхронно, не отставая и не обгоняя друг друга. Понятно, что можно и приотстать, а затем, прибавив шагу, догонять обоз, хорошо разогреваясь. Оленьи упряжки — совсем другое дело. Оле­ ни бегут как-то неровно, рывками. То барахтаются в глубоком снегу, то резво раз­ гоняются на обледенелых чистых полянах. Поэтому, раз отстав от каравана, мож­ но вообще не догнать его и просто замерзнуть где-нибудь в снежном сугробе. Ско­ ро никто и не поймет, где же ты, пока не наступит большая стоянка. Вторая проблема поездки на оленях — ночевка. Конный обоз к концу дня, как правило, приходит на постоялый двор, на дорожную станцию, в какое-либо селе­ ние, на худой конец, жители обогреют. У ненцев это большое, серьезное, хлопотное мероприятие, потому как все их хозяйство, в том числе и дом, и припасы, и одежда, постели — все с собой, на полозьях. Вечером после дневного перехода они останавливают караван, что называется, в чистом поле, а конкретно — где-либо посреди заснеженного болота. Это главное условие, потому что на болоте олени за время ночной стоянки могут немного под­ кормиться, добывая копытами мох из-под снега. 59