Селиверстов, Л. С. Из Поморья - в океан : записки моряка / Л. С. Селиверстов. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2005. - 374 с.: ил.

низовал незамысловатый, но вполне плотный ужин: суп из оставшейся с берега го­ вядины и замечательную гречневую кашу с мясными консервами. А крепкий горя­ чий чай в тех условиях был всегда для нас сущим наслаждением. «Георгий Седов» уже значительно труднее продвигается к району промысла между Зимней Золотицей и входом в Кандалакшский залив. Лед становится толще, сплоченнее, торосистей. Инецкий ледовый раздел, как зовут особо сложные по ле- довитости участки между Инцами на Зимнем и Пялицей на Терском берегу. Тут происходит наиболее активное перераспределение ледовых массивов под действи­ ем течений, сходящихся у входа в Горло Белого моря. Эти ветви течений идут из Двинского, Онежского и Кандалакшского заливов. Сливаясь в единое русло, эти воды и увлекаемые ими ледовые массы сравнительно быстро минуют главную бе­ ломорскую узкость и уже на линии мыс Воронов — остров Сосновец устремляются далее на север и северо-восток к воронке Белого моря и в Мезенский залив. Следует заметить, что дальнейший ледовый дрейф приобретает особую актив­ ность и, прямо скажем, непрогнозируемый характер. На мелководьях в проливе между Вороновым и островом Моржовец, а также вокруг него образуются стреми­ тельные завихрения различных ветвей постоянных и приливно-отливных течений. И льды, увлекаемые этими течениями, создают огромные ледовые нагроможде­ ния — стамухи, несяки, припаи. Я с детских лет помню таинственные, грозные для детского воображения термины и выражения: «Северные кошки», «.. .прижимает к Сибирякову несяку», «пронесло мимо Разбойников... не успели выняться...!?». Это постоянно звучало в разговорах и воспоминаниях зверобоев-промышленников. Они подробно обсуждали различные пережитые критические ситуации во время про­ мысла тюленей с берегов Моржовца, Кедов, Инец, Конушина. Эти немногослов­ ные, обветренные жгучими зимними штормами и метелями поморы были для меня самыми героическими образами, а их повествование — восхитительными повестя­ ми и романтическими приключениями. Рано утром следующего дня подошли к небольшой, сравнительно редкой за­ лежке тюленей. Для нас, нескольких молодых парней, впервые участвовавших в этом зверобойном промысле, все было увлекательно и интересно. Поэтому, наско­ ро попив чайку, мы уже торчим на полубаке, вглядываясь и вслушиваясь в еще сумрачную утреннюю ледовую даль. Уже отчетливо слышен характерный, очень похожий на плаксивые детские крики, гомон и вопли бельков — тюленьих детены­ шей, зовущих своих матерей. Эти горестные, почти детские плачи навсегда остают­ ся в памяти тех, кто их слышал. К этому нельзя привыкнуть. Ледокол медленно, словно бывалый охотник, подбирается с подветра к тюле­ ньему стаду. Это очень ответственный момент в работе капитана и штурманов. К месту расположения стада, обосновавшемуся на огромных, довольно ровных ле­ довых полях, следует подходить судном так, чтобы с одной стороны приблизиться к залежке насколько возможно ближе, метров на 200—400, самое большее на пол­ километра, а с другой — не обнаружить себя, не спугнуть зверя. Если подходить на большой скорости, то треск разрушаемого льда, его подвижки под напором корпу­ са судна настораживают кажущееся спящим стадо. Ну, а если дым из судовой тру­ бы («Георгий Седов», как и большинство его сверстников — ледоколов и транс­ портов, ходил тогда на угле) под ветровыми завихрениями вдруг полоснет над ме­ стом залежки — беда. В считанные минуты все взрослое тюленье население сольется в воду. На льду останутся только несмышленые малыши — бельки. И охота в данном месте уже с самого начала обречена на неудачу. Безусловно, маленький тюлень — белек ценный объект промысла, но зверобоям кроме этих очень ценных 39