Селиверстов, Л. С. Из Поморья - в океан : записки моряка / Л. С. Селиверстов. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2005. - 374 с.: ил.

Заметно увеличивается крен судна, уже временами закладывает до 20—25° на борт. Становится опасно идти курсом на Кильдин. Груз в трюмах очень нехоро­ ший в смысле смещения. Пакеты меди и никеля тяжелые, уложены не везде доста­ точно плотно. А деревянные распорки малонадежны — вываливаются даже при небольшой подвижке пакетов. Пришлось привести судно на курс почти 300°. Штур­ мана грустно шутят: «Надо отворачивать, Леонид Степанович, крепежных мате­ риалов нет, даже швартовые тросы порвали в прошлый шторм». Остойчивость чрезмерная, период качки около 10 секунд вместо 14-ти допускаемых. Тут ничего сделать нельзя, кроме как удерживать судно против волны до тех пор, пока не при­ кроет берегом где-то уже в районе Рыбачьего. К полуночи шторм разгулялся «во всю баренцовскую!», как шутит вахтенный третий штурман Швецов. Ветер западного направления подбирается к 10 баллам, волнение 5—6 баллов, зыбь начинает складываться со штормовой волной и дости­ гает опасных пределов. Крен наибольший 31°, это много. И продолжается интен­ сивное обледенение. Миновали траверз Териберского маяка: по прямой до Коль­ ского залива остается не более 4—5 часов, но какие часы. Большое, тяжело гружен­ ное судно с огромным трудом вздымается на высоко взметнувшейся зимней волне и с грохотом, скрипом, лязгом рушится вниз. Не успев убраться на волне, носовая часть стремительно врезается в следующий бушующий вал. Гребень волны в клубящейся пене взмыл вверх и на мгновение скрыл носовую мачту с наблюдательной будкой. Что-то там сместилось, но в темноте и штормо­ вой круговерти ничего не разобрать. Только позднее, уже в заливе, обнаружилось, что полусорвало и разбило ледовый прожектор на салинговой площадке мачты. Второй штурман Юрий Могилюк, умница, весельчак, отчаянно смелый моряк, с боцманом Борисом Чвалой и группой матросов беспрерывно дежурят около вход­ ных люков трюмов, укрываясь от гуляющей по палубе волны в трюмных тамбучи- нах. Постоянно информирует находящихся на мостике капитана и старшего по­ мощника о состоянии груза в трюмах, особенно после резких, стремительных зава­ лов судна на борт. Пока все нормально. Время уже приближается к утру — ночь на исходе, а моряки бодрствуют, пра­ вят службу, контролируют работу механизмов и систем. На мостике оживленно. Старший механик Владимир Фомин из машинного отделения (теперь это ЦПУ — центральный пост управления) является с докладом, хотя докладывать-то собствен­ но не о чем — все работает исправно. Ну просто поглядеть: «Что на белом свете делается?!». А «белого света» даже признаков нет— тьма кромешная, потоки брызг и пены летят до верхнего мостика. Первый помощник Николай Никитич Матюни- чев, старый, бывавший и не в таких переделках морячина, постоял, посмотрел, дер­ нулся раз-другой на уходящей из-под ног палубе, цепко ухватился, почти повис на штормовых леерах. Помолчал и как-то спокойно-обыденно произнес: «А все же, Леонид Степанович, что ни говори, близ дома и штормовать легче! Помнишь, как нас трепало на “Капитане Панфилове” в Атлантике между Азорами и Бермудски­ ми островами?». Помню, дорогой Николай Никитич, правда, шторм— везде шторм, но ты, безусловно, прав, что совершенно по-разному воспринимается тяжелый шторм в центре Атлантики, в тысячах миль от берегов или в Баренцевом море, зимой, во тьме полярной ночи, но в 5—6 часах от входа в залив, в бухту-убежище. И настроение у моряков соответствующее: выстоим, справимся, пробьемся. После шести часов утра стала заметно уменьшаться штормовая волна, начало прикрывать берегом. Пробуем подворачивать ко входу в залив, легли на курс 230°. 201