Селиверстов, Л. С. Из Поморья - в океан : записки моряка / Л. С. Селиверстов. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2005. - 374 с.: ил.

лымского порта Зеленый Мыс 580 миль — двое суток хорошего хода, если через пролив Санникова. Но у нас есть небольшое преимущество — наша осадка позволяет следовать в Восточно-Сибирское море проливом Дмитрия Лаптева, который отде­ ляет Новосибирские острова от Азиатского материка. Но есть и то, что называется оборотная сторона медали. Дело в том, что пролив Дмитрия Лаптева значительно уже и мелководнее, особенно у восточного входа, чем пролив Санникова. И манев­ рировать в нем в случае встречи со льдами значительно труднее. Мы знаем, доро­ гой читатель, что технические средства судовождения в семидесятые годы прошло­ го века были весьма скромны. Гирокомпас, эхолот, старенький радиопеленгатор, да радиолокатор «Дон» — вот, пожалуй, и весь навигационный арсенал. Добавим, что многие из инструментов, особенно радиопеленгаторы, в Арктике работали очень ненадежно. Все же мы пошли проливом Дмитрия Лаптева. Напомним, что этот пролив был назван именем одного из участников Великой Сибирской экспедиции 1733—1743 годов, начальника Ленско-Колымского отряда лейтенанта флота Дмитрия Яков­ левича Лаптева, двоюродного брата другого участника экспедиции, командира Ленско-Енисейского отряда Харитона Прокопьевича Лаптева. Жена Беринга от­ зывалась о двоюродных братьях, блестящих русских морских офицерах, просто и лаконично: «Красивые были господа!». Название же проливу дал начальник рус­ ской полярной экспедиции 1900—1901 годов барон Э. В. Толль. В это плавание пролив чист ото льда. Слева высокие обрывистые берега остро­ ва Большой Ляховский, справа полого опускается тундровый, пустынный берег материка. Сотрудники полярной станции Шалаурова на восточной оконечности Большого Ляховского выходят на связь, информируют нас о ледовой обстановке, глубинах на восточном входе в залив и буквально засыпают вопросами о жизни на Большой земле. Понятно, что люди, годами оторванные от жизни общества, хотят узнать всё и обо всём! Наши судоводители терпеливо и любезно стараются отве­ тить на их вопросы, как могут и что знают сами. Максимальная глубина на фарватере у входа от пролива 8 метров, но канал довольно узок, удержаться на нем сложно. Тем не менее, мы благополучно прошли этот сомнительный участок, имея не менее 2-х метров под килем, и по чистой воде устремились к Медвежьим островам. А это уже был восточный сектор Севморпу- ти, который курировал штаб арктических операций в Певеке. Далеко забежал «Не­ мирович-Данченко»! Арктика в тот год очень благоволила морякам. Навигация-71 была благопри­ ятная в ледовом отношении. Даже исконный «ледовый мешок» в районе Медвежь­ их островов был свободен ото льда. Юго-западный отрог обширного грозного Айонского ледового массива отодвинулся нынче куда-то далеко на северо-восток. И мы, спокойно обогнув с севера Медвежьи острова, ранним утром прибыли на внешний рейд устья Колымы, где и встали на якорь в ожидании лоцмана. Колыма! Это был мой первый, но далеко не последний, заход в этот суровый, некогда каторжный край. Что касается навигационной части, то рекомендации для плавания сообщают следующее: «Река Колыма впадает в Восточно-Сибирское море, образуя обширную дельту. Проход для входа в реку Колыма морских судов был найден в 1910 году известным гидрографом Г. Я. Седовым. Участок реки Колыма, доступный при среднем уровне воды на боре для морских судов, тянется от устья до порта Зеленый Мыс и далее до поселка Нижнеколымск. Для морского судоходства используется главная протока Каменная с глубинами от 4,2 до 28 метров, протя­ женностью 70 миль». И далее: «Ледовые условия в районе бара Колымы определя­ 174