Селиверстов, Л. С. Из Поморья - в океан : записки моряка / Л. С. Селиверстов. – Мурманск : Мурманское книжное изд-во, 2005. - 374 с.: ил.

А вот наш арктический «рысак» «Ф. Литке» имел еще одну неприятную особен­ ность. Он не мог прокладывать во льдах широкий и прямой канал. Не получался у нас канал подобный ермаковскому или ленинскому. Причины этих неудач были очевидны и объективны. Во-первых, «Литке» был слишком легкий для ледоколь­ ной работы: его водоизмещение всего 4850 тонн. Поэтому он, как выражались мат­ росы, «...от каждого тороса в сторону отскакивает». Корпус узкий, длинный, на чистой воде — прелесть, а во льдах — никуда. Разбежится, бывало, ударит носом очередной торос: матрос-рулевой положит руль на один борт, а он боком валится на другой, в сторону более слабого льда. Какой уж тут прямой и чистый канал. Ну, а главные синяки и шишки по этому поводу — вахтенным штурману и матросу, стоящему на руле: «Что там у вас — руки отсохли, не умеете на руле стоять — куда вас понесло?». Иногда и наш капитан, явно невпопад, по вахтенным пройдется. Старпом Эдуард Купри, спокойный, невозмутимый эстонец, как правило, пропус­ кает почти все мимо ушей. Он знает, что вины рулевых тут нет. Справедливости ради скажу, что на этом элегантном ледовом ветеране, наверное, были лучшие на всем ледокольном флоте рулевые: они из последних сил удерживали его на курсе, особенно при форсировании тяжелых перемычек. А вот живой и впечатлительный второй штурман Игорь Кирюков, стараясь всемерно помогать рулевым, одновременно отругивался от идущих сзади «клиен­ тов» и объяснялся со своим суровым капитаном. Иногда бедного Игоря Леонтье­ вича бурно прорывало: «Неужели Вы-то, Вячеслав Иванович, не понимаете абсур­ дности этих неправедных нападок?». Помню однажды, особенно задетый капитаном за живое, он, понизив голос, высказался не очень лестно в спину самому, надеясь, что тугой на слух капитан не услышит. Но тот... услышал! Что тут было! А впрочем много чего бывало в тяже­ лейших ледовых плаваниях на старых, изношенных судах у изнуренных до предела матросов, штурманов и, безусловно, капитанов. Словно заведенный робот ходит капитан от борта к борту по открытой палубе верхнего мостика, продуваемого со всех сторон резким, пронзительным ветром. Сменилась одна вахта, другая, уже заступает третья, а он все ходит по мостику, бросая отрывистые, резкие команды рулевому, да изредка перекидываясь коротки­ ми фразами с вахтенными помощниками. Одет он в меховое штурманское пальто, ватные теплые брюки, собачьи унты, меховую шапку с кожаным верхом, меховые рукавицы и с традиционным большим полотенцем под подбородком, поверх шарфа. Капитаны ходят по мостикам, караваны во главе с ледоколами медленно, труд­ но, с глухим грохотом ломающегося льда пробиваются на Запад. Надо спешить — все чаще снежные бураны, крепчают морозы, быстро намерзает лед и... все менее угля в бункерных отсеках ледоколов и особенно у транспортов. В кают-компании за вечерним чаем штурмана все чаще определяют предпола­ гаемое время выхода за Карские Ворота, значительно корректируют ранее прогно­ зируемые сроки. Поводов для срыва этих железных графиков предостаточно. Осо­ бенно удручает обезугливание то одного, то другого парохода. Вот «Прончищев» ведет на буксире до ближайшей остановки «Андреева». Правда, до Диксона оста­ ется две-три хорошие ходовые вахты, а там, возможно, разживутся бункером до ближайшего порта. И у нас третий механик Иван Александрович Поздеев — «старый соломбалец», как зовут его в порту подгулявшие кочегары за жесткие воспитательные приемы, тоже отбивается в кают-компании от пытливой молодежи: как с бункером? У него излюбленный ворчливо-бюрократический прием: «...ну, как дело пойдет». В свою 116