Селивёрстов, Л. С. Родные берега / Л. С. Селивёрстов. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2012. - 382, [1] с. : ил., портр., карты.

чётным гражданином города Мурманска Виталием Семеновичем Масловым. Веч­ ная тебе память, великий, доброй души человек, старый добрый друг, приятель — хлебосол! На переходе Сёмжа—Мезень уже в следующем 1946 году произошел весьма примечательный инцидент. Мы шли с конным обозом из Чижи домой с последую­ щим направлением на ледокол. Был январь и стояли в ту зиму в наших краях жес­ токие морозы. В течение примерно 10 дней температура наружного воздуха держа­ лась ниже -40°. Наш обоз был небольшой и довольно компактный, шел хорошо, энергично. Кони оказались довольно выносливыми, а люди еще краше! Руководи­ ли или, точнее, вели обоз опытные бывалые промысловики, полярные мореходы да некоторые еще и бывшие солдаты, матросы-фронтовики: братья Федор и Филипп Васильевичи Медведевы, Алексей Васильевич Медведев, братья Григорий и Васи­ лий Юдичи Нечаевы, двоюродные братья Селивёрстовы и другие. И нам, 17—19-летним паренькам, между этими поистине орлами было спо­ койно и уютно —тоже старались держаться молодцами, положение обязывало. До Мезени уже оставалось километров 8—10. Вдруг видим: на дороге стоят как- то непривычно для этих условий сани, на них немного сена. Около саней полу- распряженная лошадь. Одна оглобля на гуже поддерживает дугу, а другая выс­ кользнула из гужевого захвата —вероятно, была обледенелой от мороза. На са­ нях... человек! —молодой парень лет 20-ти, не более. Он уже почти замерз. Когда мы подошли ближе, он был практически без сознания —бессмысленные глаза полузакрыты. Он как-то неловко прислонился к передку саней и «...в степи глу­ хой замерзал ямщик». Вдруг стало безотчетно не по себе —молодой человек вот так погибает на гла­ зах. Но замешательство длилось буквально минуту-другую. Тут надо было видеть наших старших. Особенно был активен и как-то азартно зол (не в душе, конечно) Федор Васильевич. Он схватил парнишку за руки, встряхнул и ну возить туда-сюда. Подключились другие и началось! Они действовали, как самые опытные профес­ сионалы, —откуда что берется, где они всему этому учились, а впрочем, ясно —в море, на льдине. Половину сена скинули с саней, лошадь распрягли, лупят плет­ кой —разогревают. Другие тискают и ворочают парня, чуть ли не под малицы свои пихают его ноги, трясут —признаки жизни у него еще были. Прошло несколько минут и, наконец, паренек стал реально оживать —правда, лицо и руки обмороже­ ны безнадежно. Кажется, уже пытается повернуться и что-то сказать, но губы не слушаются, да, вероятно, и язык тоже. Лошадь разогрели, запрягли. Федор Васильевич в своей манере говорить быст­ ро, громко и безапелляционно, командует: «Надо срочно везти его в слободу (Ме­ зень) в больницу. Вася, Степка, вы полегче —садитесь с ним в сани —трясите, давите его, не давайте уснуть. Василий (мой двоюродный брат), гони вовсю, дорога тут торная, лошадь загонишь —не беда... с ней! За парнишкой глядите, пошел!» Ну они и пошли! Привезли в больницу и лошадь не загнали —крепкая, видно, была да и недалеко. Говорят, что сами в дороге докрасна раскалились. Ну и мы тоже ходу! Стоять нельзя —околеешь! Позднее в Мезени нам сказали, что с утра было -46°. За истину не ручаюсь, но мороз был страшный. А несколько лет спустя, я встречался (на путине в Чиже) с этим парнем. Как-то разговорились случайно, он меня, конечно, не узнал да практически и никого не помнил. Говорил: «Уж больно трясло от быстрой езды да какие-то мужики на меня навалились, мне 262