Селивёрстов, Л. С. Родные берега / Л. С. Селивёрстов. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2012. - 382, [1] с. : ил., портр., карты.

его с первого взгляда и на всю жизнь —за моего брата, за ребят, которых он, фигу­ рально выражаясь, как бы «гнал на убой». Он обращался с этими молодыми девятнадцатилетними ребятами, будущими воинами-защитниками, которые почти все погибли на полях сражений в первые два года, словно с «зэками», —кричал, грубо бранился, постоянно суетился и, ка­ жется, панически боялся, что они разбегутся. Так и не побыл мой любимый брат последнюю ночь в родном доме с нами, а ютился где-то в клубе или еще где вместе со своими товарищами. А на следующий день с верховьев Кулоя подошел колёс­ ный пароход с крытым большим плашкоутом на буксире. Всю партию парней, в основном 1922 года рождения, погрузили на плашкоут, и пароход повёл его вверх по Кулою, через канал Кулой—Пинега и далее —в Архангельск. В то время, в сен­ тябре 1941 года, морское сообщение Архангельск—Мезень практически было пре­ кращено из-за вражеских бомбёжек. Более мы нашего Сашу не видели —он погиб летом 1943 года на Новгородчине между Старой Руссой и Демянском. В конце сорок первого года были призваны из запаса в армию и в первой по­ ловине сорок второго начали воевать наши старшие братья, резервисты-запасни- ки, Василий и Иван —на Волховском и Ленинградском направлениях. Таким образом, в начале 1942 года на разных фронтах сражались уже четыре родных брата. Ах, этот Волховский фронт, многострадальная, несчастная 2-я ударная армия Власова. Брат Василий вспоминал: «...вторая половина апреля, на Новгородчине уже начинает всё зеленеть, а мы... в валенках, кое-кто и в полушубках. Ну... забыли, да и некогда было переодеться! Винтовки и патроны, правда, были. Немцы бьют из орудий и миномётов, бомбят и стреляют с воздуха. И откуда у них столько боезапа­ са —сыплют без перерыва. Мы меняем позиции, пытаемся атаковать, но всё как-то неорганизованно. Солдаты в своём кругу считают, что немцы боятся наших атак и отбиваются снарядами да минами наугад. Командир роты —старший лейтенант ползает по передовой, подбадривает: “Держитесь, ребята, скоро артиллерия и тан­ ки подойдут"». —«Какие, ротный, тут в болоте танки?!». 26 апреля 1942 года в бою около печально известной деревни Мясной Бор бра­ та тяжело ранило —осколком мины (или снаряда) раздробило ногу. На счастье, буквально рядом оказались санитары. Быстро и квалифицированно оказали пер­ вую помощь, остановили кровотечение. Он с глубоким волнением вспоминал сло­ ва фронтового товарища —старшины, отправлявшего его в госпиталь: «Держись, Василий, и выздоравливай, для тебя война кончилась. Потом приезжай навестить нас —мы, вероятно, все тут лежать будем...». Старшина глухо с надрывом крякнул и пополз туда... на передовую, будь она неладна. Около десяти месяцев скитался мой брат по госпиталям —от Ярославля до Кемерово. Врачи три раза укорачивали остаток ноги —возникали заражения. Уже в марте сорок третьего привезли домой с одной ногой и двумя костылями. А в июле сорок второго пришла трагическая весть —в бою у деревни Арефино Чудовского района Новгородской области погиб брат Иван. Один из земляков со­ общал позднее, тоже со слов знакомых, что группа солдат, в которой оказался и брат, попала под бомбёжку, —прямое попадание бомбы, «разнесло всех в клочья». Ародным пришло печальное, казённое извещение: «...пропал без вести». Ачто можно было узнать точнее о смерти солдата в страшные летние дни 1942 года? «Горели 220