Селивёрстов, Л. С. Родные берега / Л. С. Селивёрстов. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2012. - 382, [1] с. : ил., портр., карты.

лямка висит на плече. Я иду по ровному льду, спотыкаясь, падая на каждом шагу. Зачем идти? Я снова вернулся на старый несяк. 8 марта Мысль о близкой смерти не покидала меня ни на минуту. Я очень болел. Как жалко, что со мной нет ни карандаша, ни бумаги, нет крепкой фляжки. Я не могу записать даже несколько слов о своей жизни на льду, а обитатели моря могли бы извлечь полезный урок. Вдетстве мне пришлось перенести много трудностей в море. И отцу, и родне. Нет, я буду терпелив. Я не кончу жизнь самоубийством. Может записать несколько слов ножом на багре. Нет, это невозможно. А в то же время очень хочется сообщить о своих переживаниях. 10 марта Ветер утих. Моржовец ясно виден. Я решил идти к Моржовцу. Сначала шел медленно, но постепенно согрелся. Я иду быстрей и быстрей. Я начинаю бежать. И снова появилась надежда на спасение, и силы точно вернулись. Вечером я пере­ брался на несяк, расположенный совсем близко от Моржовца. Здесь я решил пере­ ночевать. 11 марта Утро, я сижу на плавающей льдине. Льдину несёт к острову. Я нашел белька, вырезал сердце и подкрепил свои силы. От брезгливости не осталось и следа. К вечеру я добрался до крайнего несяка, расположенного совсем близко от острова. Я не сплю, наблюдаю за движением льда и направлением ветра, как бы не подня­ лась пурга. 12 марта Утром, когда рассвело, выждав удобный момент, я спустился в море. Мне было страшно, но другого выхода не было. Впереди остров, нас разделяет несколько ки­ лометров. Через 2—3 часа меня поднесло на льдине к самому острову. Осталось шагов 200 до припая, но лёд разреженный, течение быстрое и движется оно прочь от земли... Ползком, с помощью багра, я добрался до самой крайней льдины. Я рас­ считал так, что лёд будет проносить мимо земли, а с острова люди увидят меня и помогут выбраться на лодке. Я знал, что недалеко от берега живёт колонист Малы­ гин Степан Васильевич. И действительно, я увидел у припая лодку и людей, но я был уже далеко... Я стал кричать о помощи. Они услышали, спрашивают: “Ты кто, откуда?” Я уже с трудом кричу (полушепотом): “Фёдор Бугров, я уже 15 дней в море!”. Пятнадцать дней! —кричал я, а счёт дням уже давно потерял. Два человека прыгнули в лодку и бросились ко мне. Через час примерно лодка подошла к моей льдине. Люди помог­ ли мне забраться в лодку, вернее, они просто втащили меня туда, будто мешок, — у меня уже не было ни сил, ни кажется и сознания. За спиной у меня на лямке висело звериное сердце, я взял его на всякий случай. Помню, Степан Малыгин схва­ тил лямку и швырнул всё далеко в море и сказал: “Хватит, скоро будем пить чай”. Он дал мне кусок хлеба. По пути к припаю мы встретили мелкобитый лёд, продвигаться трудно. Мы идём медленно. Я пытаюсь помочь Малыгину, подталкивая лодку багром, но он сказал: “Довольно с тебя, сиди уж...” Течение несло нас много ниже Рыбной к Ми­ 201

RkJQdWJsaXNoZXIy MTUzNzYz