Селивёрстов, Л. С. Родные берега / Л. С. Селивёрстов. – Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2012. - 382, [1] с. : ил., портр., карты.

Как свидетельствуют документы, быстрее сближались с пришельцами чудские племена. Они активнее других расселялись на обширных территориях в бассейне Северной Двины, на прилегающих участках Летнего, Зимнего берегов, а также на Терском и Поморском берегах. Исследователи считают, что особую роль в сложе­ нии поморской группы населения на Онежском, Карельском и Кандалакшском берегах играли карелы. По сравнительно сходному образу жизни, уровню общего развития карелы были ближе к пришлым славянам и легче сходились с русским населением, доброжелательнее воспринимали их соседство. Карелы и русские активно участвовали в совместных промыслах, а также в рас­ селении на наиболее удобных участках побережий Кольского полуострова. Вот эти сообщества русских и карелов одними из первых начали проявляться как помор­ ская группа на территории, которая теперь называется Русский Север. Название «поморы», точнее, «поморцы», появилось на страницах летописей в первой поло­ вине XVI века: «Поморцы с моря Окияна из Кандоложской губы...»1. С тех пор на­ звания: «поморцы», «поморские», «Поморье» уже стали встречаться в различных документах, в частности, на страницах писцовых книг, монастырских синодиков и прочих актов. Впервые конкретное название «поморы» закреплялось преимущественно за жи­ телями побережий Белого моря, занимавшимися рыбными промыслами в морских прибрежных районах Северного и Западного побережий Кольского полуострова (на Мурмане), и вообще за жителями-беломорцами, которые «по морю ездят». В правительственных грамотах название «поморы» употреблялось с половины XVI века: «А нашим болярам Новгородским и Двинским и Усть-Колские волости при­ казным и всяким поморским людям и Корельским детям и лопарям в тое их вотчи­ ны (Троицкого Печенгского монастыря) не вступатися»2. Исторические документы и устные предания свидетельствуют о том, что жите­ ли Зимнего берега: Мезени, Долгощелья, Койды, Ручьёв и других побережных бе­ ломорских поселений, начиная со второй половины XVII и практически до первой половины XX века, активно вели рыбный промысел на Мурмане, а потому, безус­ ловно, признавались властями как поморы, то есть жители поморских волостей. В ту пору бытовали устойчивые понятия о поморском звании: «...поморы —это те, что на Мурмане рыбу ловят». Ну а их достойные потомки уже по определению оказались в почтенном сословии поморов. Зарождение постоянных рыбных промыслов на Мурманском берегу (на Мур­ мане) историки относят к первой половине XVI века. А зачинателями и устроите­ лями этого очень важного и перспективного вида деятельности были русские и ка­ релы —жители Кандалакшского и несколько позднее Кольского поселений3. Интересно, что на полуострове Рыбачий уже в середине XVI века шла доволь­ но оживлённая торговля. Эти торги посещали голландские и норвежские суда для меновой торговли с русскими, карелами, саамами. А одним из торговых становищ на Рыбачьем был Кегор (Вайда-губа). Однако упоминаний об участии в торговых плаваниях тех времён жителей Зимнего берега не обнаружено. Вероятно, их стано­ вищ на Мурмане тогда еще не было. Надо полагать, что главный интерес мезенцев, 1Бернштам Т. А. Поморы. —Л., 1978. —С. 69. 2Там же. 3Ушаков И. Ф. Кольская земля. —Мурманск, 1972. —С. 61. 10