Савинов, А. Б. От лесов Карелии до Борнхольма глазами солдата / Александр Савинов. - [2-е изд.]. - Санкт-Петербург : [б. и.], 2012. - 287, [2] с. : ил., портр., фот., карты.

Вперёд, к Победе! ЧАСТЬ 5 пением рикошетили, долбили дерево, подымая облако пыли. Вздох облегчения вы­ рвался из груди - ефрейтор под вагонами преодолел полотно железной дороги и был недосягаем для фашистов. Обратная дорога не будет такой удачной. Надо предупре­ дить его до темноты не возвращаться, но как? Самсонов в бессилии развёл руками. - Единственный путь - попробовать мне, - ответил Черняев и стал закладывать за спину автомат, подготавливаясь к броску. - Ни в коем случае. С ним, сожалею, не был так настойчив. Не мог остановить, а тебе я приказываю сидеть, товарищ младший сержант, - переходя на официальный тон, сказал взводный. В голосе Самсонова чувствовались непреклонная воля и суро­ вая настойчивость. Борис потупился. Злая обида терзала душу: друг, а приказывает. Гусева надо выручать и ослушаться приказа нельзя. Было над чем голову поломать. «Ползёт, ползёт», - зашевелились в канаве. Самсонов прощался с Гусевым, он знал: фашисты ждут его возвращения, застыли у пулемётов и снайперских винтовок. Преодолев насыпь, ефрейтор замер на миг, подготавливаясь к броску. - Назад, назад! - закричал Черняев. - Назад! - поддержали его другие. - Назад! - кричала «канава». Гусев, не слушая предостерегающих криков, подобрался и вскочил. А он их слы­ шал, сомнений не было: пятьдесят метров не расстояние. Сделав несколько движе­ ний, остановился, схватился руками за низ живота и качал оседать. Бросившийся ему на помощь солдат через десяток прыжков был смертельно сражён. В канаве кипели страсти: Самсонов навалился на Черняева, порывавшегося последовать за солдатом. Удерживая его в канаве, кричал: «Я тебе приказываю сидеть, командир я твой или нет? Не послушаешься, в спину всажу очередь, как нарушившему приказ!» То ли слова взводного подействовали на Черняева, то ли восторжествовал разум: Гусеву уже по­ мощь не нужна... Он сник - глухое рыдание вырвалось из груди. Измазанный торфяной грязью, потный от переживаний и физических усилий, размазывал по лицу скупые мужские слёзы Самсо­ нов: чем меньше оставалось разведчиков, тем дороже потери и больше слёз. Смерть Гусева и солдата наполнила гневом сердца красноармейцев, заставила твёрже держать автомат и стойко переносить невзгоды войны. На другой день состоялись похороны Гусева, на них присутствовал и Савчук. Ма­ ленькая кучка солдат провожала в последний путь боевого товарища. Лихорадочный блеск глаз и дрожание подбородков выдавали их волнение. Никто не говорил гром­ ких слов. В молчании легче сдержать рыдания. Взявшись за руки, они стояли над мо­ гилой ефрейтора, минутой молчания почтили его память. Разрядив автоматы, Самсо­ нов, тяжело вздохнул и сказал, обнимая Черняева: «Осталось нас двое. Чей черёд?» У Савчука созрело решение не покидать ребят. Закинув за спину автомат, он последо­ вал за ними. - А ты куда? - закричал ему в ухо взводный. - С вами. - Рано, рано, - он повернул его спиной к передовой и толкнул сзади, - отдохни. - Я здоров. Если что и осталось от больного, то бой вылечит, - не соглашался с взводным Савчук и настоял на своём. Втроем направились в сторону, где ночное небо расцвечивали красные, зелёные, белые ракеты. За ночь батальон перебросили на но­ вое место, северо-западнее города. С возвышенности видны город с костёлом и го­ родской ратушею, море, корабли. Впереди через низины и песчаные возвышенности тянулись траншеи и окопы врага. В них мелькали каски солдат, зловеще отсвечивали на солнце лезвия штыков. Позади линии обороны размещались цеха и служебные по­ мещения пивоваренного завода, во дворе сновала солдатня, въезжали и выезжали легковые и грузовые автомашины, бронетранспортёры. Вела огонь артиллерия. Фон-