Савинов, А. Б. От лесов Карелии до Борнхольма глазами солдата / Александр Савинов. - [2-е изд.]. - Санкт-Петербург : [б. и.], 2012. - 287, [2] с. : ил., портр., фот., карты.

ЧАСТЬ 3 Отдых Друзья погибшего подправили могильный холмик, наломали еловых веток, укра­ сили, как могли, и минутой молчания почтили память товарища. Когда Савчук возвращался в тяжёлом раздумье к батальону, его внимание при­ влёк памятник с латунной звездой и надписью: «Капитан ЖУРАВЛЁВ». «Мой капитан!» - электрической искрой пробежала в голове мысль. Он подошёл к могиле, фотографию не сразу рассмотрел. Дорожная пыль и мокрый снег мешали, осторожно рукавом куртки провёл по стеклу, и на него устремился строгий взгляд из-под кудлатых и сросшихся на переносице бровей, густые волосы волнистой коп­ ной ниспадали на узкий лоб. «Он, неугомонный капитан». Они не питали симпатий друг к другу, но Савчуку было жаль его. С именем капитана связан год службы, за его спиной он видел друзей, боевых товарищей: Черняева, Крайнова, Логинова, Кабанова и других. Два, один за другим, мощных взрыва прервали воспоминания Савчука. Ещё не успела осесть земля, поднятая силой взрыва, и рассеяться пороховая гарь, как он вместе с другими был на месте происшествия. В предсмертных судорогах бились две лошади, рядом на боку покоилась походная кухня, из котла вытекала ароматная жидкость. «Санитара, санитара!» - послышались крики. Троим санитары не понадобились, кто-то бережно накрыл их плащ-палаткой. Тяжёлые, сбитые сапоги торчали из-под неё. - Из ада выходили живыми, а тут... Обидно вот так умереть, не за понюх табаку, - сворачивая козью ножку, проговорил пожилой солдат. К нему присоединился, видно, сослуживец, прикурил цигарку толщиной с карандаш, многозначительно протянул: - Да, - потом, немного подумав, заговорил, кивнув в сторону погибших: - Эти на немец­ кую мину напоролись, смерть, можно сказать, от врага приняли, а вчера молодой, ещё мальчонка, с брони танка свалился, видно, уснул - и в лепёшку. Обиднее и не может быть. - А кто виноват? Раз винтовку дали - немаленький. Служи исправно, весь и спрос с него. А то срамно смотреть, - продолжал первый солдат, - облепили танк, как мухи кусок мёда, и довольны, ещё и посмеиваются над другими. - Про то и я говорю. Каждому дано своё. Лётчику - парить в облаках, танкисту - машину водить, а пехоте - грязь месить. - Верно, верно, - послышались голоса. Удручённые гибелью солдат, вставали разведчики в строй. Впереди неделя пути по раскисшей от непрерывного дождя и снега дороге. Одежда не просыхала, сапоги, вобравшие в себя воды больше чем могли, весили по пуду. А ночь - один кошмар. Все лезли к костру, просыпались через каждые десять минут. Крик, шум, смех и мат. - Куда, куда лезешь? Всем тепло надобно, все мокрые, как крысы, - ворчал Петя Дондук. - Вы посмотрите на него: был в хвосте, стал в голове, готов на костре растянуться. Давай, давай лезь, мотню опалишь, за лысого ни одна девка не пойдёт. - Он и так нюх потерял, под нос сунь - отвернётся, - вместе с искрами костров взлетал здоровый смех. - Горишь, подлец, казённого обмундирования не бережёшь, ишь, навонял, ды­ шать нечем. - А пострадавший, схватившись за задницу, с криком бросился от костра. Сев на кочку, заелозил по ней, время от времени подпрыгивал с матом, когда огонь доставал до тела. - Что маешься, в лужу садись. Быстро пыл пройдёт, а так ещё занозу посадишь, и на двор не будет возможности сходить. - Не беспокойся, он неделями за кусты не бегает, проход паутиною зарос. - А ты откуда знаешь, смотрел что ли? - Видел, как паук из штанов выползал. - А паук какого цвета? 175