Самсыка А.А. Север в жизни и творчестве Н.К. Рериха. Наука и бизнес на Мурмане. 2010, № 1, с. 41 - 54.

50 РЕРИХИ. ГОРИЗОНТЫ КУЛЬТУРЫ стантиновича, также знаменитый художник, так скажет о впечатлении, которое произвела на него Карелия: «Среди многих переживаний как источ ­ ников вдохновения я живо помню один случай, когда я был четырнадцатилетним мальчиком. Это было памятное богослужение в подземном склепе двух великих русских Святых, проводимое всеми отшельниками и анахоретами, которые вышли для этого из мест своего уединения. Здесь, в этом храме, вокруг гранитного саркофага стояли в тор ­ жественных одеяниях отрешившиеся от мира старцы. Их неподвижные, суровые и добрые лица были скрыты под покровом схимнических одея ­ ний, и виднелись только серые-серые бороды. Худые пальцы держали длинные восковые свечи. Что может быть еще значительнее, чем состояние духа, когда находишься среди подвижников и мо ­ жешь к их молитве присоединить свою? Я вижу это столь отчетливо, как много лет тому назад. Та ­ кие воспоминания не проходят, не тускнеют и веч ­ но излучают свою Благодать» (Рерихи, 2001. С. 105). Среди серии картин, посвящённых святым и подвижникам, картина «Пантелеймон-целитель» (1916) (см. цв. вкладку), где мы видим зелень, цветы, мхи, огромное пространство жемчужного неба — одухотворённую красоту северной при ­ роды и человека — образ старца, героя народных легенд, собирающего целебные травы. В картине «Святой Николай» (1916) перед нами также пред ­ стаёт пейзаж северной Руси. В следующей работе «Прокопий Праведный за неведомых плавающих молится» (1914) показан образ ещё одного народ ­ ного заступника и помощника. Это юродивый XIII века из Скандинавии, принявший правосла ­ вие в Новгороде и ушедший в Великий Устюг. Лирическое и благоговейное отношение к при ­ роде Севера выражено и в стихах Рериха: На острове - мы. Наш — старый дом... Наши и скалы, и сосны, и чайки. Наши — мхи. Наши звёзды — над нами... Утро, скажи, что ты проводило во мраке и что встречает опять улыбка твоя. «Улыбка твоя» (Николай Рерих, 1999. С. 435). Картина «Клад захороненный» (1917) - первая в серии «Героика». Здесь виден пейзаж скандинав ­ ского характера. В картине художник показал ста ­ ринный северный обряд опускания клада на дно озера. Картина глубоко символична. И как пишет Павел Федорович Беликов в своем исследовании, художник изображает глухой фиорд, где прячет клад одинокая фигура человека, приплывшего сюда на лодке. Захороненный клад — это скрытая правда жизни. Все подступы к ней загородила злая колдунья. Следующая картина этой серии «При ­ каз» (1917) — люди получают Приказ разыскать этот клад. Священные огни ведут к нему, но нужен ещё Знак, чтобы пуститься на розыски. И люди терпеливо ждут, зорко всматриваясь в горизонт да ­ лёких островов. Рерих пишет картину «Карелия. Вечное ожидание» (1917). В ней мы видим четыре фигуры: три мужских и одну женскую. Явный намек на четверых Рерихов. В позднейшем вари ­ анте этой картины, созданной в 1941 г., «Ждущая», Рерих оставил только одну женскую фигуру. И в том и в другом варианте — - ожидание Вести, опо ­ вещающей, что путь открыт. Но на пути ждет еще Н. К. Рерих. Прокопий Праведный за неведомых плавающих молится. Фрагмент. 1914 г.