Самсыка, А. А. Елена Блаватская и Елена Рерих. Связь времен и учений / А. А. Самсыка. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 2012. - 334, [1] с. : ил., карты, портр.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. БЛАВАТСКАЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ жилах сталкиваются разнонаправленные потоки несходящихся времён, на­ родов и характеров. Сливаясь в ней, они бурлят и пузырятся — кровяное тепло с резким аммиачным запахом серы и сладковатых отбросов заставляет её зажать вспотевшей ладошкой нос. Она ощущает себя чаном, в котором потусторонние силы варят какое-то дьявольское снадобье, чтобы на ней же её и опробовать» (с. 23)1. Для Натальи Дардыкиной — это «захватывающее и приятное переселе­ ние в мир сладких невозможностей». Вероятно, она хотела сказать, что со­ держание книги представляет собой чистую авторскую фантазию, но не ре­ шилась заявить об этом прямо. Мы не разделяем восторгов Вашей сотрудницы относительно мудрости, поэтической утонченности автора книги «Блаватская«... Не каждый сможет дочитать не только книгу, но весь абзац о родах до конца. Недочитавший же так и останется в неведении — сон это был, явь, видение или авторский экстаз. То, что Е.П. Блаватская, вследствие своих физиологических особенностей, никогда не могла бы стать мате­ рью, о чем имеется свидетельства знаменитых русских врачей, в частно­ сти, Боткина, а также врачей зарубежных, А. Сенкевича и Н. Дардыкину не останавливает. С одной стороны, журналистка признает, что книга Сенкевича вызывает отторжение у ученых, с другой — оправдывает «мистический кайф», в кото­ рый впадает автор. У неё не возникает вопроса, откуда у Александра Сенкеви­ ча такая непоколебимая уверенность в описании мыслей, чувств, мотиваций, намерений, снов и поступков Блаватской? Почему с первых же страниц «ис­ следования» создается её негативный образ, который напрямую выгоден ре­ лигиозным фанатикам? Если Махатма Ганди готов был преклонить перед ней колени, то г-н Сен- кевич вместе с Н. Дардыкиной стараются развенчать ореол «святости», кото­ рый по их мнению создался вокруг Е. П. Блаватской — выдающегося мысли­ теля, ученого, бесстрашной путешественницы, блестящего литератора, му­ зыканта, художницы. В этой связи возникает ряд вопросов. Выиграла ли русская культура от того, что в течение последних десятилетий при молчаливом согласии боль­ шинства преданы поруганию в той или иной мере почти все выдающиеся её творцы и мыслители? Стал ли при этом мудрее, культурнее, возвышеннее и счастливее российский народ? Осталась ли у родителей возможность давать 1 А. Сенкевич. Блаватская. - М., 2010. 145