Рычкова, Т. А. Номинация ритуальных действий в русском языке : [монография] / Т. А. Рычкова ; Мурманский государственный гуманитарный университет. - Мурманск : МГГУ, 2015.

См. пример: Топили с сыном баньку. ...Топили, понятно, по-черному... Ни одной «белой» бани в селе не было. В чем дело? Ведь в домах у всех стоя ли русские печи с отличными дымоходами. Может быть, причина в пресло вутой русской лени? Или в том, что баня по-черному выходила намного де шевле? Однако копоть-то какая! На полке не попаришься. Приходится вместе с накопленной буднями, так сказать, трудовой грязью отмывать еще и субботнюю, банную. Друзья из соседней деревни объяснили нам, что дело не в лени и н е е экономии, а в том, что дровяной дым убивает все микро бы и бактерии. Так хочется поверить вмудрость наших предков (Крыщук). В приведенном примере эксплицирована культурная коннотация, от ражающая изменение к описываемому способу топки как к более полезно му с медицинской точки зрения («дровяной дым убивает все микробы и бактерии»). Таким образом, тексты отражают изменение культурной коннотации, не отраженной в словаре: восприятие указанного способа топки как неце лесообразного и обусловленного исключительно нищетой и отсталостью меняется на понимание полезности и гигиеничности этого исконно русско го обычая. Часто исследуемые словосочетания обладают целым рядом культур ных коннотаций, которые попеременно выходят на первый план в зависи мости от исторических условий. Напр., словосочетание пить чай вприкуску в словаре раскрыто как «пить чай, сося кусочки сахара во рту» [словарь Ушакова: т. I, 389]. В словарную статью вошло только денотативное зна чение языковой единицы, без фиксации его коннотативного значения, ука зывающего на отношение русского человека к данному способу чаепития. Во-первых, пить чай вприкуску считалось более экономным, чем класть сахар в чашку, и потому было больше распространено в небогатых (недво рянских) семьях. Во-вторых, питье чая вприкуску ассоциировалось у рус ского человека с особым ритуалом: чай наливали в блюдце (которое следо вало держать на растопыренных пальцах, чтобы не обжечься)1, кусочек са хара клался в рот и только после это запивался глотком чая. Данный риту ал сопровождался разговорами, протекал не торопясь и занимал, соответ ственно, много времени, и поэтому крестьяне могли себе позволить уст раивать его раз в день или даже только по праздникам. В-третьих, во мно гом благодаря драматургии А.Н. Островского, с последней трети XIX в. ритуал долгих чаепитий с блюдечками и сахаром вприкуску стал ассоции роваться в основном с купечеством, имевшим больше времени и средств посвящать значительную часть дня этому процессу. См. пример: За прилавком, опершись животом о конторку, стоял откормленный лавочник с широким лицом и с круглой бородой, по- 1 Процесс типичного русского чаепития запечатлен на картине Б.М. Кустодиева «Куп чиха за чаем» (1918). 73