Руднев, И. А. Спасение ; Точка бифуркации ; В краю магнолий // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей. - Мурманск, 2016. - № 20. - С. 88-119.

Игорь Руднев ли вновь слепляться в галактику, и галактика эта начала неуклонно уменьшаться и уходить вниз и вправо, и, нако­ нец, пропала в черной темноте из видимости. «На второй круг заходит...» — решил Бегичев. Бегичев слышал, что когда пилот не уверен в удачной («удачной!») посадке с пер­ вого раза, он заходит на следующий круг. В салоне была полная темнота, и —что еще сильнее поразило Бегичева —полное молчание. Вновь в иллюминаторе Бегичев увидел приближение огней. Девушка на переднем от него кресле больше не смотрела в иллюминатор и уже не фотографировала на телефон наплывающие огни ночной Москвы с высоты неба... Второй заход на посадку был таким же, как и первый, только самолет завалился на правое крыло еще резче; и еще дольше, томительно дольше выправлялся из крена. На третий круг он заходил длительнее, набирая еще большую высоту — так показалось Бегичеву. «Да нет же...это сон...» —подумал Бегичев. Но это был не сон. И Бегичеву, может быть, впервые за всю жизнь его, стало невыносимо жутко. Он сейчас не был уверен, что само­ лет сможет приземлиться. «Хоть бы что объявили по динамику... с-с-суки... успокоили бы людей...» —подумал Бегичев и услыхал некий внешний звук : у него корот­ ко, с перерывами, застукали зубы. Он сжал челюсти так, что желваки на лице закоченели. Раскрытый гладкий журнал лежал у него на коленях. Он медленно стал листать черные в темноте страницы и внимательно вгля­ дываться в них, с силой превозмогая чудовищное жела­ ние —замычать, застонать от ужаса (это было возможно даже при сцепленных зубах). В густой темноте с черных листов журнала, как он знал, на него пристально смотре­ ли — теперь неразличимые в темноте — разноцветные красавицы с гневными глазами. Разъезжали по красивым горам и пустыням массивные хищные авто. Теплое море сладостно рокотало под балконами отельных чертогов... Вина и яства на изысканных столах ждали его на пиру... И —оглушающе тикали страшно дорогие золотые, плати­ новые, с алмазной крошкой, серебристо-матовые, наруч­ 94