Руднев, И. А. Спасение ; Точка бифуркации ; В краю магнолий // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей. - Мурманск, 2016. - № 20. - С. 88-119.

Игорь Руднев Николай Угодник. Он самый добрый и милостивый. Он спасает плавающих, странствующих и ... —И летающих? —И путешествующих... Но я... я думаю, —мать помол­ чала и ложечка звякнула у нее в чашке, —я думаю, что это будет Богородица. —Почему же? —Потому, что она спасает детей ради их матерей. И спасает матерей ради их детей... —странно ответила мать. * * * Бегичев не был в N... больше десяти лет. Но выбрав­ шись из душного вагона у старинного уютного здания вокзала, ступив несколько шагов, он узнал особенный летний запах детства —в детстве Бегичев каждое лето проводил в N... Запах исполинских тополей с маслянис­ тыми листьями, теплого воздуха, перегретой жирной зем­ ли, полыни, железнодорожных шпал. И чего-то еще, что ушло далеко и не вернется никогда, никогда. Все каза­ лось Бегичеву прежним, только чуть поблеклым и умень­ шенным. * * # Стариннейшее кладбище у края города было еще с великокняжеских и царских времен. Возле тяжелых стен монастыря времен полусказочной Московии. Ритуал этот Бегичев изучил с детства: на входе через арку ворот дать по монете в грязные ладони двум-трем ханыгам. Они сиде­ ли на земле, поджидая входящих. Вид их был отталкиваю­ щим до безобразия. «Люди Божьи, блин...» Затем —напол­ нить стеклянную банку ледяной водой из колонки, бьющей мощным напором. «Для цветов». А дальше —недалекая и знакомая на всю жизнь дорога по хрусткому песку аллей, по колеблющейся сетчатой тени (кладбище заросло испо­ линскими деревами). Славный на всю Россию писатель, по­ хороненный зачем-то в чужом ему Париже, проходил по этой же аллее лет сто назад. И Бегичев знает, что в конце 102