Руднев, И. А. Гомер. Шекспир. И... Тарантино?.. : эссе // Мурманский берег : литературный альманах / Мурм. орг. Союза рос. писателей. - Мурманск, 2013. - [Вып.] 17. - С. 133-140.

худощавый и скрученный как ремешок, милосерд­ но прерывая страх животины и словно стесняясь этого, плавно и легко сунул невидимый нож под лопатку. Кровь не пошла кнаружи, ни капли, но ка­ бан сразу замолк и стал, размякая, быстро засыпать. Сейчас меня поражает, что нас, стайку еще неболь­ ших детей (мы рядом стояли и смотрели) ничуть не покоробило событие этого убийства. Завороженно и молча наблюдали мы, как бережно свежевали внутренние полости животного, вытягивали рубин­ но-бурые почки и печень, лиловые пузыревидные кишки, сливали темную кровь в эмалированную лохань... Никто не отошел в сторону, никого не замутило... Но память сохранила все до последней травинки Гомер безмятежен, документально (иногда брезгливо) отрешен и обыденно трагичен. Поэма - стратосфера высокой трагедии. Должны быть кры­ лья Гомера, чтобы парить там. Я сейчас листаю е е - каждый участник событий в ужасе от склонившейся над ним смерти. Утро ахейских воинов начинается с вина, день омрачен убийствами в бою, вечер продле­ вается трапезой с винопитием до поздней ночи. За­ быть, притупить ужас ожидания смерти - и утро, и вечер могут стать последними. Смерть сидит рядом между товарищами за походным костром, смерть беседует с тобой, дает советы, смеется и шутит; де­ лится вином, мясом... А боги - завороженно наблю­ дают с Олимпа... Гомер не для слабонервных. Мчится по су­ хому полю бешеная колесница, летят бессмертные (да-да!) белоснежные кони, и мертвая глава врага, 0<Х *0*Х ><>00<><Х ><Х ^ 137