Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

первый же плод взрывается у Фильки на зубах, жижа и семечки разлетаются во все стороны, попадают на дя дину светлую косоворотку, и отец наказывает его, как обычно, ударом по шее. Егор с дядей вступаются за Филь ку, сестра гладит его затылок, но от этого становится только еще больнее, и Филька убегает к Фоксу и долго отлеживается в конуре, на улежанных Фоксом клочьях сепа и шерсти и редких куриных перьях. Фильку все ищут, но не находят, хотя отец-то знает, где он залег. Из Фнльки давно вышиблено умение говорить и плакать, и никто никогда не узнает, каково ему в дому и каково в конуре. Егор остается погостить, а дядя с дочерью уезжают. Красный платок девчонки, повязанный вокруг шеи, бьет ся на пригорке, и Филька слышит, как дядя говорит отцу у подводы: — Врать не буду, Орся. Простор вокруг, а дышать у тебя трудно. Филька, стоя у ворет, сжимает в руках дареные бо тинки, подвода исчезает за поворотом, и слышно, как надрывается Фокс на своей медвежьей цепи. Третье воспоминание связано все с той же девчонкой. Она возникает посреди зимы, затевает поливать водой косогор. Филька воду таскает вместе с ней до седьмого пота, и, когда настывает ледяная дуга до середины Оль- хуши, ладят они москалки — намораживают лед на два деревянных щита, и тогда Филька впервые узнает, что внутри у него есть что-то такое, что может взлетать к звездам, когда единым духом оказываешься внизу, у промерзлого гудящего моста. Девчонка исчезает так же неожиданно, как появля ется, кажется, ее и не было вовсе, и снова Филька оста ется с Фоксом, да отцом, да с коровой Мартой, да еще с конем Буланком и разной живностью на дворе. Зимы бывают долгие, обувь отец бережет, и, если бы не дела по хозяйству, век бы Фильке улицы не видать. Чем ближе воспоминания, тем все больше видит себя Филька то в лесу, то на речке, то на дворе, в руках у него хрус тят деревья, сминается сено, летает заступ, играет то пор, болтаются, как коровье вымя, ведра, каждая работа в нос шибает на свой манер. Рядом растения растут мол чаливо, живность дело свое делает по-родственному, в доме тишина, и только когда в Наволок или Небылицы попадешь, от человеческих голосов стынет голова. Там 75