Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

а о людях заметных, восхищающих, которые деревенской девчонке вполнеба кажутся. Феничка санитаркой в больницу пришла, полы и лест ницы мыла, потом операционную убирать ей доверили, в морге покойников обмывать — и то старухам помогала, ничего не боялась и не чуралась, смешливая была, ямоч ки на щеках так и вспыхивали, и руки ее в веснушках ко всякому делу лежали: она сызмала матери помогала, и на отелах была, и когда овцы котились — тоже, и ку ренка к празднику прирезать тоже, чтобы братики за столом порадовались. Ее, может, за шустрость и Фенич- кой звали —шурх-шурх, и все кругом чисто, а вообще-то она по-церковному Фелисата была. Маша Лопатина на нее внимание обратила, на опе рации, на осмотры с собою стала брать, медицинскую ли тературу Феничке подсовывать, за успехи хвалить^ за альбом в клееных цветочках и стишках «Любовь — аморе по-латыни...», который Феничка себе завела,— честить и при всем при том Феничкиным мужеством вос хищаться. Сама Маша другим человеком была: во-первых, из городских, в Ленинграде институт закончила; во-вто рых, руки у нее музыкальные были, а сердце — такое, что неизвестно, кому на операции больней бывало —ей или пациенту. Конечно, делала она все как положено, и с полным самообладанием, и с ласкою, за что ее лю били, и с профессиональною выдумкой, за что ее глав врач, старик Лазарь Моисеич Старовойтов, поругивал, но после операции, даже после удачной, Маша переживала. — Как это понять, голубушка-матушка,—сердито удивлялся Старовойтов, — пациент пляшет, а ты пла чешь? — Так ведь больно ему было, Лазарь Моисеич! Фут лярная анестезия, а он дергается! — Аппендикс? Фу! Он просто понимает, что режут, вот и содействует, старается помочь. Не наркоз же по поводу аппендикса давать. — Конечно, не наркоз. Человек без сознания — как мертвый. — Ну, голубушка-матушка, выбирать не приходится! Ты помни, что у тебя цель высшая, ты за каждый день боли — годы жизни выручаешь! — Да это я просто так, можете считать — по-бабьи... — Ну-у? —удивлялся Старовойтов уже не сердито. — Это ты, что ли, баба? 555