Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

тр!—которая стреляет сразу двадцатью снарядами? Я так и думая, что это болтовня, господин обер-лейте- нант! Фюрер не допустит никаких неожиданностей. Герхард посмотрел на Гюйше, увидел его увесистые, бурые от камина и спирта щеки, отвернулся к огню, и Гюйше, еще раз булькнув фляжкой, опять заговорил громко: — О, вы настоящий ариец, господин обер-лейтенант Седина только омолодит вас. Когда там, в Берлине, по сле войны вы будете совсем большим человеком, вспом ните Петера Гюйше. Мало кто в Швабахе так знает мяс ное производство. О, ромштекс с луком!—Гюйше захлеб нулся слюной.—Ох-хо, я совсем забыл про унтер-офи цера Ланге. Он, кажется, был в концевой машине. Один момент, господин обер-лейтенант, мое слово, и у нас на обед будет прекрасный жареный поросенок. В этом селе они наверняка еще есть, а Ланге такой специалист! За это время, господин обер-лейтенант, вы успеете прочесть данную мне инструкцию. Я ведь не свяжу двух слов, а вы, господин обер-лейтенант, все объясните этим русским. Ох-хо!.. Герхард изучил инструкцию, в которой лейтенанту Гюйше поручалось установить временное управление в деревнях тыловой зоны восемнадцатой армии, назна чить старост в деревнях и хуторах и обеспечить постав ки продовольствия и фуража в соответствии с потребно стями. Армейское командование проявляло похвальную предприимчивость, не дожидаясь решения штаба «Ост», само брало русского быка за рога. Затем они весело пообедали втроем благодаря усили ям унтер-офицера Ланге, в течение часа изготовившего на походной плите изумительного поросенка, и Герхард почувствовал, что бивуачная армейская жизнь может быть чертовски привлекательной, если только умело ее орга низовать. В этом доме с мезонином нашлось все, за иск лючением теплого туадета, солдаты натопили печи и со грели воды для мытья, сапоги и верхняя одежда были отданы денщику для прогрева и просушки, и, сидя спи ной к камину в шерстяных вязаных носках и меховых домашних туфлях учительницы, чувствуя во всем теле здоровое томление, Герхард с недоумением разглядывал сквозь стекло в углу замороженного окна неподвижную толпу русских крестьян, которые под присмотром пат рульных солдат ждали там, на улице. 40