Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

«Видно, прав Егорка был,—рассуждал Арсений Его рыч,—пету нынче мужику третьей родины. Либо то, ли бо это, а посередке и за дубовыми хлыстами не отси дишься! То ли я уж обстоятельствам не трафил, а и наши и немцы меня от своего племени отвергли. Немцы! Стои ло ли, спрашивается, из-за тухлого яичка гузку драть, все одно, чего у меня и осталось —так вот: сызнова на расейской землице двумя ногами стою да в нее жо и го товлюсь! Если быв священной войне грудью на супостата стал, так хоть бы, может, сострадание земляков мне за члось... Эх, гори со всеми онёрами и прахом кройся, бес путная усадьба, всю-то ты мою кровушку повысушила!..» Ожесточился Орся против собственного дома, во всем не себя, а дом свой обвинил, ибо оставался у него остат ний ключ —хранящая возрождение шкатулка, набитая казной разной чеканки, да единой цены. Стояла она, дыльная, ни одной живой душе не ведомая, в подполье, в тайнике под спальнею, в фундаментной нише, соору женной покойничком Осипом, Липкиным, и секрет ее не мецкие автоматы на пульках на тот свет унесли. Какие бы силы ни вытряхивали Орсю из Выселок, эта кубышеч ка Орсину живучесть вдохновляла, словно именно в ней заключена была нетленная Орсина душа. Так что и фон Иоккиш просчитался, намереваясь ра- 8ом Орсю через все ступени покорности провести, в этом деле они оба друг друга стоили. И фон Иоккиш, поги бая весной сорок пятого под огнем «катюш» в Потсдаме, заблуждался относительно того, почему погиб Орся, так же как не предчувствовал этого, стоя перед горящими Выселками. Пожарище стоном стонало, круговоротом втягивало отовсюду холодный воздух, так что наверху, на обрыве, где тоже виднелись фигуры часовых, стлалась поземка, и небольшие головешки уже взлетали на растопыренных пальцах огня и не сразу падали обратно, пламя сопро тивлялось их падению, и жар стал таков, что офицеры отошли пониже, и туда же отведены были солдаты, тех ника, дровни и Орся с Енькой. Чего бы им совсем не уехать — тогда бы многого не случилось. Под брезентом ближних дровней Арсений Егорыч рас познал очертания Филькиного тела, вспомнил рыжие куд ри его, и незамутненную, как у Еньки в невестах, красоту преобразившегося лица, и полу рваного зипуна в пОтеке машинного масла, и Арсения Егорыча чуть паралик 237