Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

а Полина — матка кругленькая, тяжеленькая, помнит Филька: как немца от нее оторвал, так немец легче яг ненка стал. И тятенькин тюфяк под нею каково проми нается, неужели же лесной снег, который легче курино го пуха, ее на себе выдержит? Филька с ходу сдвойку сделал, то есть обратно, как зверь, по своим же следам заспешил. Лес вокруг стоял темный, и темны были Филькины рассуждения, никак он в толк взять не мог, зачем сбе жала с Выселков Полина, если с самого листопада двои лась с тятенькой на постели и* старую матку на печь загнала. Разве в зимнем лесу лучше? Волки вдоль око ема круги каждый рассвет обновляют, а у нее ни зубов, ни топора нет, достанется ей, как лосихе прошлой зи мою: белые, вроде грабельных зубьев, ребра, снег пят нами растоптан, губы объедены, круглый глаз мутный, словно маленькое небо в непогоду, волки разбежались, так внутри нее можно было руки греть. Филька на бегу зажмурился, чтобы подробнее себе представить, как Полина задранной лосихе уподобится, но ничегошеньки из этого не вышло: не пестрый снег в ее изголовье он увидал, а все ту же в цветастых на волочках постель, на которой она так раскинулась, что зубы от одного взгляда ломит, тело у нее и во впадинах светится, и улыбка по-звериному в углах губ, и глаза щетиной ресниц затенены. — Хы!—жахнул Филька перед собой воздух топо ром,—хы! хы! хы! Полина после четвертого взмаха исчезла, но зато то пор о себе напомнил: он ведь посклёпистей волчьей пас ти к живому льнет, если махануть, так телеграфный столб и тот — хрясть — пополам! Теперь Филька не сам бежал, топор его за собой та щил. Он бы так обратно до Выселков домчал, если бы то пора не выронил, отлетел топор, в сугроб юркнул, Филь ка его у самой земли под снегом нашарил. После бега кровь к голове так прихлынула, будто тятенька дере вянной ладонью шею приласкал, и Филька завернул вбок с дороги, к ОльхуШе: без матки на Выселки заявляться никак нельзя, не пришла еще пора ему над тятенькой верх держать. Тут сугробы вовсе сверх пояса пошли, и некоторое время Филька тужился, вздымая впереди себя шурша 219