Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

— Ты чего, Пелагея?—тут же спросил Арсений Его рыч. — Проститься,—ответила Полина, подталкивая ру кою непослушное горло. Она надела на себя все, что нашлось в спальне под руками, едва натянула поверх платья тесный Енышн жа кет и вышла в светлицу, боясь лишний раз шевельнуть ся, чтобы не выстрелила по шву тесная одежда, стала в струнку у косяка. Арсению Егорычу ее скованность понравилась, оч даже ободрил ее: — Чё ж ты, подойди к столу-Tof — Спасибо,—прошептала Полина,—я здесь... Егор, одетый в отцовскую толстовку с узким ремеш ком и в отцовские подшитые валенки, сразу ставший как- то похожим на Арсения Егорыча, без передышки выпил кринку молока, последним кусочком хлеба промакнул губы, расстегнул ворот, надел через голову шишибаров- скую ладанку, и Полина снова поняла, что все происхо дит правильно, и сама она тоже собирается стать пра вой, ибо застегивался Егор так, как она видела это мно жество раз мысленно и наяву,—приподымая подбородок и выравнивая рукою пуговичный ряд. Все молча смотрели на то, как он одевается, засовы вает в один карман пистолет, в другой —фонарик и гра нату, опоясывается кобурой поверх отцовской рубахи. Разгоревшееся пламя ощутимо гудело за заслонкой печи, дымком уносились в предутреннее небо командир ская гимнастерка и красноармейские рукавицы, и Егор, наконец, подал сигнал к дороге, присев под образами на лавку. — Ну так, —минуту помолчав, сказал он,—пора. Только два слова. Весело с немцами вам может и не быть. Но если они узнают обо мне, всем вам будет плохо. Тя тя, вы меня проводите до наледи с Филиппом, там уж и обнимемся. От наледи я лесом к Наволоку пойду, гдя- ну —да и на Сташину ниву... Сразу забудьте, что я тут был. Да, Ксения Андреевна, полушубок мой, знаете что, тоже в печь. Что же делать? Заслонку откройте поболь ше. Кизяков еще в печь подбросьте, ну коровьих лепе шек, чтобы запах перебить. Дело верное. Русская печь меня за такое кощунство простит,—Егор усмехнулся.— Ну, прощайте! Полина молча ушла в горницу. №