Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

— Ну ладно, отбой. Лампу пригаси. На сон —три ча са. Если вдруг услышишь немцев —впускай в главные ворота. Я влево по заувею на речку уйду. — Ордена-то... мне оставишь? — Зачем? В кобуру их вместе с петлицами —и в хай- ник. — Где жа? — Есть у меня такой, с детства, в лесу.., — А то оставь, сохраню... — Все, тятя, спать! Храпел на печи пьяный Филька, усталое дыхание Его* ра слышалось тоже, только Ксении Андреевны, как обычно, будто и не существовало вовсе, да сам Арсений Егорыч ходил по дому монотонно и тихо, будто скользя над поверхностью половиц, и Полине стало страшно, словно она слышала не живого своего хозяина во плоти, а домового. Она, не дыша, завернулась в одеяло с головой, зака менела. Спустя неизвестное время Арсений Егорыч зашел в спальню, и она спиной почувствовала, как он глядит на нее, потом отодвигает Марьины герани, забирается с коленями на лавку и стоит долго, как на богомолье, упершись лбом в безлунную темноту за окном, на краю которой будто бы повис заплуталый комарик, и автомат ных очередей не слышно, наверное, сменились у нем цев часовые и новое указание им поступило... И вот, пока Арсений Егорыч стоял на коленях у окна, Полина вдруг почему-то перестала его жалеть, и, когда он с шорохом сполз с лавки, чувство к нему переверну лось, грудь кольнуло так, как могло быть, когда видишь ужа: и знаешь, что эта желтоглазая змейка тебе без вредна, может быть полезна даже, но приласкать, при греть ее сверх сил, ведь не человек же это, а нечто пер вобытное, юркое, ночное, возникшее раньше человека, шийением вдруг обдаст —а где же оно, куда ускользнуло? Полина совсем затвердела под одеялом, но Арсений Егорыч и не притронулся к ней, вышел на светлую по ловину, затем прошел тихо в сени. Егор там шевельнул ся ему вслед. Полина сперва подумала, что Егору тоже не спится, но поняла, что это просто видит он некую цель, ради которой он уже будто и не человек, а заве денный механизм. Но ведь и он мог бы тоже, наверно, плакать, идя на смерть, как Вася когда-то... И, едва 164