Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

промысел, пропитание то есть, на Выселках иесякли. Серые хвосты до того ему в ту пору домерещились, что он и на людей нет-нет да и заглядывался, не змеится ли за кем по следу чешуйчатая плеть... рассудком, одним словом, едва не тронулся... — Тьфу,— сказал мельнице Арсений Егорыч,—а все- таки наша взяла. И от хвостатых один мусор остался, и от Шишибаровых —голая пустынь, а мы, бог не вы даст, шцо поздравствуем... Вставай, Филька! Филька спал, притулившись к стене, и Арсений Его рыч не отказал себе в небольшом нравоучении: стукнул Фильку валенком в бок да ослепил фонариком. — Ты что жа отца родного так караулишь? Ты что жа это, а? Ну-кось бери кандейку, ну-кось, ну-кось! Взял? Успокойся, Филюшка, не серчай, и то правда, спать тянет, как-никак кромешная ночь кругом... 25 Полина в ту ночь засыпала, просыпалась одна в без людной постели, неясно было, чего больше накаплива лось —сна или бессонницы, тихо, но непрерывно горела за дверью дорогая керосиновая лампа, Арсений Егорыч разговаривал там с Енькой и сыновьями, и позвякивало, вернее сказать —шелестело там оружие, которое чистил Егор. Боже милостивый, знал бы Егор, как похож он был на ее мужа, и как похож он был на Женьку Седова, и как похож на неизвестного ей железнодорожного ко менданта и на всех тех мужчин, которые встают не сами по себе, а по голосу подъема, даже если это простой до машний будильник, и перед порогом застегиваются акку ратно на все пуговицы, и уходят в мир, где взлетают мо нопланы и полуторабипланы, и трепещут свежие мор ские флаги, и режет глаза камуфлированное мелькание невозвратимых воинских эшелонов, и упругая свежесть мира остается в тех мужчинах даже тогда, когда они плачут, уходя с последним пистолетом в горящий город, или в разрубленном самолете низвергаются с небес в прохладное море, или даже отцепляют от себя обезу мевших женщин на сухом от паровозной гари перроне...— гул войны, грохот разлада, свистящий звон зенитных гильз заглушают все их ласковые и матерные слова, уходят, удаляются они, забывая оглянуться, и только 162