Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

захмелепие свое пополнил. Душа Арсения Егорыча обли лась горечью и желчью, но дознание пришлось отложить до более способного времени, так как не дремал за Цы ганским болотом исправный автоматчик и более злобо дневные проблемы теребили ум. Арсений Егорыч со злостью крутанул ключ, дужка замка распалась, и он втолкнул в притвор впереди себя Фильку, вошел следом, закрыл дверь и после недолгой возни заскорузлыми пальцами включил фонарик. Внутри было холодно и сухо, пахло крысиным поме том, керосином и прелой полынью. Выдохся в ергунев- ской мельнице сложный живородный аромат свеженамо- лоченного зерна, теплой ржаной мучицы, намекающего на веселье ячменя и кисловатой овсяной дерти. Дух тут был как в старом склепе, откуда покойника вынесли и где владетелями стали пауки и серые крысы. Вся нижняя половина притвора, где, бывало, перед зевом самотаски суетились с мешками мужики, была плотно заставлена разобранными частями зерноочисти телей, сменными плоскими ситами для отделения отру бей, деталями шерстечесального и масложомного агре гатов. Какое богатство пребывало втуне! Арсений Его рыч даже в темноте зажмурился и постоял с закрытыми глазами. Потом нашарил фонарикрм зеленую канистру, показал ее Фильке, заставил поднести к двери, а сам под нялся по беззвучным ступеням наверх, к приемному ковшу. Здесь все всплошную, поблескивая, словно барская сортовая мука, покрывал тонкий нежный иней, и Арсе ний Егорыч попробовал его с пальца на язык, шевельнул зерновой потрясок и немного испугался, когда руку с фо нариком заметно потянуло к магнитам-уловителям. Он посветил вдоль потряска, заглянул в жерло жер новов. Почти несношенная поверхность камня мигнула ему в ответ мелкими мерцающими зазубринками, и or, опускаясь, с одобрением и лаской погладил кованые обру чи на жернове-бегуне —добротную работу Осипа Липки- на. Осипова рачительная душа уже беседовала с седо бородыми праотцами, а дело рук его, хотя и неподвиж но, но внушительно, существовало в сей бренной юдоли, и Арсений Егорыч перекрестился на жернова, вспомнив про Осипа. «Господи, господи, как же я без него-то мельницу за пущу?» 160