Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

После этого у нее и страх перед Арсением Егорычем пропал, и чары его мужицкие пожухли. Осталась вялая, как бы во сне, благодарность к нему за то, что отогрел ее после эвакуационных ужасов, да еще удивление, как это все могло состояться, что он отцом ребенку ее стал и оттого немного как бы отцом ей самой. А бабье, раб ское, телесное —отошло. Раньше она на чердак поплакать убегала, где в угол ке под застрехой были спрятаны ее документы с фото карточкой мужа. По грязным пятнам на этих бумагах все слезы ее при желании пересчитать можно было. После гибели обер-лейтенанта Полина все документы в горницу перенесла, в изголовье под второй матрац уло жила. Арсений Егорыч перемены в пей чуял, ласками пе до кучал, поглядывал, будто примериваясь к пирогу, про который неизвестно, чист он или отравлен. Полина в свя зи с этим бдительности не теряла ни на секупду, будучи ознакомлена с ергуневской повадкой: именно так петлял подле нее Арсений Егорыч осенью, до самой той дурман но-угарной бани, когда вдруг проявилась в пьяном ту мане черпая его борода и качающийся под ней натель ный крестик и прошептал он накаленным голосом: — Ужо-ко, дай-кось я тебя теперь попарю... Когда Арсений Егорыч уходил по хозяйству, Полипа запиралась в спальпе и подолгу разглядывала фотогра фию мужа, где он был во френче с отложным воротни ком и при галстуке, гладила крылышки в его петлицах, чтобы пальцем ненароком не закрыть добрых его глаз, но плакать при этом уже не могла, будто ребеночек все слезы ее, как губка, в себя впитал. Но это и к лучше му стало. Полина наконец-то смогла посмотреть на себя глазами ясными, без слез и без истерии, и тогда она по няла, что взрослой быть нелегко. ...Первой, как и надо было полагать, о ребенке дога далась Енька. На следующие сутки после того как пролетел с раз ведкой немецкий самолетик, утром, когда Арсений Его рыч с Филькой ушли на двор готовить удобрение под за думанный Арсением Егорычем на лето доходный огоро дик, Енька заявилась в спальню к Полине. — Все отлеживаешься, молодка? Не пора ли тебе и хозяйством заняться? Стыдно, поди-ко, дармовой хлеб есть?—Енька поджала губы и присела на лежанку. 144