Романов, Б. С. Третья родина : [роман] ; Святое озеро : [повесть] ; Прощальный снегопад : [роман] / Борис Романов. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1976.

Трудно сказать, как бы все это пригодилось Арсению Егорычу в дальнейшем, если бы на казанскую подвы пившие ьебылицкие богатеи не решили, на потеху гу лянью, забить Осипа: толстые его губы да приплюсну тый нос давно мужиков смущали. Подзудили они кое- какой от водки и нищеты очумелый народец: мол, это именно Осип на зерно порчу напускает, муку белым чер вем плодит, — тут и готово дело! Осипа из клетушки его при мельнице выволокли, и пошел он летать по кругу с кулака на кулак. Упасть ему не дают, набаловаться хотят, прежде чем ногами затопчут. Арсений Егорыч на бабий одобрительный визг из ла боратории выглянул посмотреть, кого это нонче утюжат. Забаву сельскую увидел, разобрал, что это Осипа Лип- кина к смерти подводят, не сплоховал, схватил в одну руку барский микроскоп, в другую барскую же дву стволку, на дворе поверх толпы по очереди с обоих ство лов жахнул да еще микроскопом помахал —отбил Осипа. Народ — кто куда, а Осип уцепился за столб коновязи да так и сполз по нему на землю. Марья Ергунева тра вами его выходила, а Арсений Егорыч, получив барский выговор за микроскоп и хвалу за благородство, приоб рел, кроме того, преданнейшего слугу, которым стал для него совестливый, жизнью ему обязанный Осип. Небы- лицкий люд покосился на Арсения Егорыча да и пере стал, но зато когда он хозяином мельницы сделался, ба рин Рогачев, с Тугоухом-мастером оставшись, живо ему полволости уступил на поживу. Да и то сказать, пожа лел барина Арсений Егорыч, вторую половину не стал на себя оттягивать. Не то чтобы пожалел — требовалось для этого расширять производство, работников брать в паем, а с народом Арсений Егорыч связываться не хо тел, знал, чем это может пахнуть, сам среди работного люда достаточно потерся... Вернувшись из лечебницы с отсыхающей рукою, Ар сений Егорыч не знал поначалу, куда себя преклонить да с чего дело начать. Енькин платок потерянный зарыл на кладбище, память похоронил, и долго еще слонялся по усадьбе, брюзжа, Осипа с Егоркой в неполадки носом тыкал, на постоялых красных конников волком щерил ся — ишь, развели тут скобелевский бивуак, не щадя хо зяйского уклада! Потом начал красноармейцев вежливо с Выселков выживать. 127