Романов, Б. С. Почта с восточного побережья : роман, повести / Б. С. Романов. - Москва : Современник, 1983. - 427, [2] с.

рантами; доброта — не праздник, а осуществленное же­ лание помочь. А Первомаи с тех пор всегда пахнут смолеными но­ выми лодками, новорожденной травой и нефтяным ды­ мом, и все они бывают освещены золотыми искорками, даже если идет в это время, как в Мурманске, снег с дож­ дем... Тот Первомай был самый довоенный, а следующий на­ стоящий Первом ай, который я помню, начался 30 апреля, в день рождения мамы, когда наши взяли штурмом рейх­ стаг. Такой весны я больше не помню. Грохотало с послед­ него снега и, кажется, до осени. Московские салюты пе­ репутались с первыми грозами, может быть, гроз тогда не было вовсе, но салюты гремели, это точно. Затемне­ ние было снято, на пожарной каланче вместо сирены ус­ тановили большой репродуктор, и прозрачными весенни­ ми вечерами городок слушал, как перекатывается фейер­ верк в небе над Кремлем, и знатоки на слух угадывали, из скольких орудий производится салют. Мы тоже бились на спор в очереди за коммерческим хлебом. Очередь занималась с вечера, и в «дну смену выстоять ее было не просто, поэтому до ночи очередь блюла ребятня, потом ее меняли взрослые, никаких записей, как теперь за коврами, не признавалось, учет шея только по живым людям, и сколько детских носов по­ бито и бабьих склок развеяно за долгие часы — знает лишь пожарная каланча. Но было веселое в том, что очередь занимали под салют в честь Советской Армии, штурмующей Штеттин, Братиславу и предгорья Альп, и ослепляла в связи с этим надежда, что скоро ие только этот тяжелый хлеб, но и разное другое будет в продаже и пригодятся оставшиеся от военных займов рубли. Когда отгремели салюты и воцарились на земле спо­ койствие и мир, взялась за хлебные очереди милиция, чтобы они не искажали праздничного облика русских го­ родов. С вечера силою разгоняли всех но домам, но оче­ редь была живуча, не полагалась ни на какой иной по­ рядок, кроме присутствия в строю живого человека, и по­ тому тягость ночных сидений была переложена на паца­ нов, поскольку им легче сигать через заборы. Я видел, как плакал самый лютый в городе милиционер по фами­ лии Епимашкин, запихивая в милицейскую повозку 370