Романов, Б. С. Почта с восточного побережья : роман, повести / Б. С. Романов. - Москва : Современник, 1983. - 427, [2] с.

Полина вцепилась обеими руками в его галифе, припала грудью к коленям, и коменданту удалось высвободиться лишь с помощью подбежавшего бойца железнодорожных войск. — Отправь ее первым эвакуационным, Ивашкин, — сказал комендант, поправляя на поясе кобуру, — и пусть замолчит, или я ее расстреляю. Полина никогда потом не вспомнила, что же такое она наговорила коменданту, но мысль о расстреле отрезвила ее, и она подчинилась этому белокурому красноносому Ивашкину, и легла на траву в станционном сквере голо­ вой на узелок какой-то бабки, и даже приняла ивашкин- ское не совсем служебное внимание, когда он, укладывая ее, предложил выпить водицы и дал на закуску кусок вя­ леной плотвы. Полина забылась в жаркой тени станцион­ ной сирени рядом с одинокой зениткой, но тут же прос­ нулась оттого, что комендантский голос, чередуемый зво­ ном рельса, кричал: «Тревога!» Уже обрушивался из-под солнца рев самолетных мото­ ров, и они с бабусей подняться не успели, как их обеих оглушило, бросило под жесткий частокол сирени и засы­ пало мусором. Через вечность над головой начала мерно Хлестать воздух зенитка, гильзы толкались в ногах, потом их еще раз тряхнуло, и, когда они очнулись, солнце пекло спину, зенитка кривила к земле расщепленный ствол, и лежал, начищенными сапогами в сохнущей луже, любив­ ши* пожить Ивашкин, и необычайно кургуз был его ж е­ лезнодорожный китель... Полина побежала, но бабка схватила ее за подол, и так, держась за нее, выхватила из мусора свой узелок, не забыла и Полинин ридикюльчик и только тогда позво­ лила Полине пуститься в бег. В глазах у Полины мель­ тешили радужные, как от самолетных пропеллеров, круги, позади кричал комендант, надрывалось пламя, и она не знала, сколько времени прошло, пока они с бабкой не очутились на проселке, в лесу, у мостика через тихую реч­ ку, вода в которой не шевелила осоки и не шевелили саму воду невесомые жуки-шшвунцы. Там, на травянистой обочине дороги, в довоенной ти­ шине, Полина лежала долго и ровно, как слега; старушка отмачивала ей виски, крестилась да наговаривала уте­ шения, а затем сказала вдруг сердито и строго: — Ну, будет, молодка! Не детей-мужа, чай, схоронила, нолно слезы лить! На то и война. Давай ополоснись и по­ шли дальше, пока немец нас шнеллер-шнеллер не запо- 23