Романов, Б. С. Почта с восточного побережья : роман, повести / Б. С. Романов. - Москва : Современник, 1983. - 427, [2] с.

«Ишь ты, чего схотели, — думал иногда Арсений Его­ рыч. — Разве может быть на земле такая власть, которой хозяева, домовитые мужики, лишние?» И он, как сыра земля, сохранял все, что ему досталось, и все, что он смог к тому присовокупить. —...На меде божья благодать и на зерне, потому как, гляди сам, золотом они светят, — в смертном забытьи про­ говорился ему отец, Егор Василич Ергунев. А уж отец-то понимал и в меде и в золоте. — Эхма, — повздыхал в последнем чулане Арсений Егорыч, — может, война эта народ остепенит, образумит? Куды закатились! Еще пожил ба, Полина в самом соку, а мельню я весной пущу. Он вышел из чулана, навесил замок, с удовольствием послушал, как упруго, мягко, сладостно провернулся в замке ключ, еще раз отомкнул-замкнул его для души, под­ нял с полу лампу и только тут понял, что на воле мороз, да и в сенях с чуланом куда как прохватывает. Почувст­ вовав это, он вспомнил и странную ночную грозу, и ему стало не по себе. Гроза ли то была, ой ли, не гроза, а что ни то — война? В избе он задул лампу и спросил Еньку: — Скоро стол сверстаешь? — Счас, батюшко, счас. Все здесь. Что подать-то? — Овсяного киселя. Да кипятку свеклой завари. — Заварено, батюшко. — Какой я тебе, к лешему, батюшко? — воззрился Арсений Егорыч. Енька потупилась, потом подняла на него глаза в доб­ рых морщинках: — Не муж ведь... Как прикажешь, ты здесь хозяин. — А! — сказал Арсений Егорыч, покачал рукомойник, плеснул себе пару раз на лицо, вытерся своим, в синих крестиках, рушником. — Ты, Енька, вспомни-ка лучше, куда я зеленую ту кандейку задевал, что чернявый оста­ вил, когда вы с Полиной заявились. — Канистру, что ли, батюшко? — Канистру, — передразнил Арсений Егорыч, — все- то ты знаешь! — Дак уж, — согласилась Енька. — На мельнице она, в притворе стоит. Масло машинное в ней. Забыл, ба­ тюшко? — Ладно, стол справляй! Где Филька? — Спит, болезный. — Болезный! Бражку лопать он не болезный, 9