Романов, Б. С. Переворот // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2015. - № 15.

Борис Романов резанный гранат. Гранат — это не граната, это, м-м, южный плод оригинального вкуса. Вы ведь больше знакомы с теми гранатами? Ботичелли —живописец флорентийской школы... Я понимаю интерес Совнаркома — картина стоит бешеных денег. —В постановлении сказано: «Ввиду исключительного ху дожественного значения». —Кто, скажите мне, будет ею восхищаться в Совдепии? Рабочие и крестьяне? Так они же теперь знают, что бога нет, нет и богоматери. А понимать великого художника... — Красота понятна любому человеку. А тонкости... Тон костям мы тоже научимся. —Если до тех пор не продадите «Мадонну» за долги, или, чтобы не подохнуть с голоду. — Если дело станет так, чтобы выжить народу, то и про дадим — ведь и ваши предки заимели эту картину не на на родные денежки! — В последовательности Вам не откажешь... — Что Вы хотите узнать еще? —У меня есть показания вашей жены. У меня есть пока зания еще некоторых знающих Вас лиц. Если вспомните что- нибудь из того, о чем я Вас спрашивал, прямо вызывайте караульного начальника. Это Вам не повредит. Все. Мещерский снял ногу с ноги, посмотрел на заляпанный оружейным маслом и чернилами поцарапанный стол, будто хотел увидеть на нем листки с показаниями, и вышел. Песочников спросил Кузьму: — Видал, Венков, как держаться надо? Вши его жрут, а он и плечиком не передернул. Вот ты бы что на его месте делал? — Как что? Ч есался бы... Баре — они не то, что мы. В Званке помню, когда Трепов проезжал, пристав на перроне стоял — ну как статуй. Я вагоны пересчитывал, господ в ок нах, со счету сбился, а на ем ни одна ресница не дрогнула... И Кузьма, подражая Мещерскому, пожал плечами. —Тогда гляди, вот список, кто там у них был. Гражданка Мещерская сама составила. Есть тут одна личность. Кузьма взял сложенный вчетверо листок, но развернуть его не успел, потому что в помещение ввалились начальник 60