Романов, Б. С. Переворот // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2015. - № 15.

Борис Романов распинается. Уж на что революция —дело необъятной вели чины, а все равно, как-то совестно его слушать. Белых скину ли, все меняется, кто внизу был — тот наверху. А вот кто нигде не был —тот где окажется? Сметанкин, например? Как возил морскую грязь на шаланде, так и будет? Шаланду ни при какой власти не отменят, и деньги, верно, те же платить будут. В чем тогда для Сметанкина революционный смысл?» Тут заметил Кузьма, что за двое суток ровно вдвое экипа жа «Хоппера» убыло, впятером сидят они вокруг стола — капитан, механик, он, Кузьма, кочегар старик Ялмари Пекко- нен, да председатель Быков. Да еще оба матроса обыск своим присутствием освящают. А Сметанкину здорово, видно, дос талось — сплошной синяк внизу лица, и вместо крахмаль ной, хоть бы и нестиранной рубахи, на нем —мятая толсто вка, жилет овчинный, тулуп. Не жарко в кают-компании. Толь ко и тепла, что от камбуза, не жарко, прямо сказать. Полез Кузьма в карман своей однорядной английской шинели, бережно вытащил записку Песочникова, капитану Сметанкину протянул. Сметанкин записку взял, но развора чивать не стал, Ивану Быкову передал. Быков читал долго, то поджимал губы, то трубочкой вытягивал, потом спросил за думчиво: —А изустно что передавали? — Изустно? Котел велено чинить. Котел поломатый. — Это кем же велено? — спросил, ожесточаясь, меха ник. — Я двадцать часов с ним маюсь, один. Пекконен — и тот замитинговал! Если сегодня трубки сменить не успеем — разморозим все к чертовой матери! —Кузьма Яклич велел... Песочников то есть, комиссар ЧК. —А... —протянул механик, —ему, конечно, виднее... Он глянул на Быкова и поправился, — ему виднее, конечно. Го лосуй, Быков, да отпускай меня с Пекконеном вниз, хватит ему на старости лет по морозу прыгать. И сам, пожалуй, с нами чеши. Считаю —советской власти «Хоппер» не лиш ний, ежели на Мурмане всего один бот на ходу. Быков покосился на Сметанкина, поерзал на капитанс ком стуле: —Хворуму, сами видите, нету. Матросов обождем. — Какой тебе кворум! Нас же трое спецов и осталось! 42