Романов, Б. С. Переворот // Площадь Первоучителей : литературно-художественный и общественно-политический альманах Мурманского отделения Союза писателей России. - Мурманск, 2015. - № 15.

Борис Романов —А тому, кто его сильнее. Ты, к примеру, себя возьми, Венков. Вот могут тебя, если понадобится, кокнуть? —Да за что же? —А за то, что слушаешься плохо, а? —Да я же, гражданин боцман... —Не гражданин я тебе, и не товарищ, а господин! И ты, Венков, это запомни. — Господин... — Ну вот то-то. Теперь мы в одно место зайдем. Твое дело будет исполнять, что скажу. И тогда ты за мной, пони м ать , будешь, комар тебя не обидит. Ну-ка, подмоги!.. В этой повести Суткин займет некоторое место, и о нем следует сказать пару слов (кроме тех, что были уже сказаны). В Мурманск Суткин попал с третьей отдельной строи тельной ротой, и первоначально занимался возведением Коль ской базы морведа. Числилось за ним много мирских грехов, включая учитываемые уголовной полицией. Но на Базстрой- ке, с инструментом в руках, он сумел себя проявить, был переведен в разряд беспорочно служащих нижних чинов, и во время демобилизации после Брестского мира к себе в Нижний Новгород не поехал, а пошел служить в хозчасть порта, начальнику которой он давно уже приглянулся. Впро чем, вскоре Мещерский вынужден был отправить его боц маном на «Хоппер-1», ибо к пальцам Суткина прилипало все, а помимо свидетельства судового буфетчика пароходного общества «Самолет», он имел на руках справку о работе боцманом на судах того ж е товарищества. Опыт двоякой жизни очень пригодился Суткину в Мурманске, особенно, когда пошла чехарда. Другие друг через дружку прыгали, а Суткин с их подметок выгоду снимал, и даже начальник милиции есаул Соколовский ничего с ним не мог поделать. Недаром говорилось: «Кто в Коле поживет, того и на Моск ве не обманут». ...Над могилой адмирала начиналась поземка, и пока Кузь ма и Суткин добрались до бараков Верхнего Портового по селка, стемнело. Суткин, оглядясь, приказал Кузьме ждать возле продук тов, и юркнул за угол. Сначала Кузьма крепился, в темноте недвижно подпирал спиной барак, но, когда зубы перестали ему подчиняться, он понял, что пора покрутить для сугрева 20