Романов, Б. С. " Пане-лоцмане " и другие рассказы / Б. С. Романов. - Мурманск : Кн. изд-во, 1986. - 221,[2] с.: ил., [1] л. портр.

столь стремительны, как в текущем ремонте, ибо до конца срока может и не хватить. Тем более что срок выхода из ремонта будет еще много раз отодвигаться и переноситься: завод при сем действует как рельсоукладчик — сам под себя подкладывает рельсы и сам же идет по ним дальше. Одним словом, команда в таких случаях старается на судне не задерживаться, остаются патриоты, женатики, по которым жены соскучились больше, чем по заработкам, за­ очники и те, кому не позволяет сбежать положение. По­ следним, как и положено, покидает судно капитан. Он ухо­ дит весной на отгулы, летом в отпуск, осенью подменяет другого капитана, зимой учится на курсах повышения ква­ лификации, весной появляется на судне, начинает врастать в обстановку, к концу второй недели осознает, что с про­ рабами лучше не связываться, и, устроив прощальный бан­ кет для старшего комсостава, убывает снова, отечески на­ путствуя старпома: — Ты давай тут, смотри! В ремонте капитанское перемещение по годовому цик­ лу столь же неотвратимо, как движение Солнца по эклип­ тике, и старпому остается лишь с языческой грустью раз­ личить солнечное мерцание капитанских регалий за про­ ходной, перед легкой дверцей такси... Однако речь идет не о моих переживаниях, и вообще сначала нужно стать в ремонт. Мы выпарили топливные танки и выпроводили треть команды, а другая треть охотно сбежала сама, но семна­ дцатая каюта осталась в полном составе: позарез нужны были золотые руки просто Ивана и разнообразное мастер­ ство папы-Пети, ибо уже из результатов предварительной калькуляции сложился на заводе девиз нашего будущего ремонта: «Так себе износилось — так себе починим». Иван Больший был оставлен на судне как рачительный носитель нравственного начала, а Петюль, несмотря на ка­ тегорические протесты второго механика, — за компанию, чтобы не распалось их выстраданное на вахтах и в уволь­ нении единство. Позже папа-Петя признался мне, пошевеливая беле­ сой бровью: — Ладно, Степаныч, вы думаете, я бы сам ушел? Сам бы я не ушел. Тети-мети — это много, но не все. Кое-что другое держит. Вот если бы списали меня, тогда и гово­ рить нечего, отстаивать себя я не стал бы. Честь, Степа- 119