Романов, Б. С. Мои подлодки : рассказ // Наш современник. - 2001. - № 8.- С. 120-128.

жестокой гонки вооружений. Праведности в нем было мало — если уж так полагалось, он бы должен был отвечать за гибель линкора “Новороссийск” в Севастополе, поскольку семь лет до трагедии был начштаба и командующим Черноморским флотом. Но ответил не он, а благороднейший и популярнейший Николай Герасимович Кузнецов. После того как С. Г. Горшков стал главкомом, во флотском фольклоре появилась и соответствующая поговорка: “Флот обосрали и горшком накрыли”. И тем не менее... Говорят, у главкома была такая привычка гневаться: когда не хватало глотки, он сжимал оба кулака, выставлял вперед указательные пальцы и больно тыкал ими в грудь подчиненного. (Кстати, на американских лодках ракетное пусковое устройство выполнено в виде психологически им привычного ковбойского кольта.) На “Нептун-верфи” в Ростоке, где строились наши килекторы, гросс-адмирал кулаков ни перед кем не сжимал, но, выслушав доклад по судну, без всяких объяснений приказал удлинить грозовую стрелу на два метра, чем загнал в угол и нашу и немецкую стороны: ‘во исполнение” надо было соответственно удлинять грузовые колонны (мачту), переделывать такелаж и т. д. Но перечить никто не посмел, и первые два килектора (одним из них, КИЛ-2, мне тоже довелось командовать) вышли из новостроя с удлиненным грузовым устройством. После того как судно было испытано нами на всех мыслимых работах (включая загрузку лодочных крылатых ракет), верфь, конечно, не знавшая об этом, перешла к первоначальным параметрам рангоута — разумеется, не ставя об этом в известность главкома, — и остальная серия выглядела (и вела себя в море) помореходнее и поизящнее. С. Г. Горшков командовал ВМФ СССР тридцать лет, как раз до начала перестройки, и оставил после себя не только книгу “Морская мощь государства” (которую он вряд ли сам написал), но и саму эту морскую мощь. И это хорошо. Плохо то, что за эти годы весь народ стал для ВПК как бы вольнонаемным, — отсюда отчасти и пошло отторжение армии от народа, образовалась та щель, в которую теперь лезут разные прохвосты, чтобы армию же и опорочить. А нынешняя армия... Недавно слышал, как затейник пел: “Поручик Голицын, раздайте тампоны, корнет Оболенский, надеть памперса!..” И социальное неравенство, господствовавшее долгие годы между Вооруженными Силами и остальной страной — в пользу ВС, — аукнулось в конце концов самим же Вооруженным Силам. ...В те годы, когда я работал во Вспомогательном флоте, я был младшим лейтенантом запаса, но стоило мне перейти лоцманом в Мурманский торговый порт, а затем — на ледоколы, я стал стремительно расти в чинах, поскольку ежегодно, и даже не раз в год, призывался на военные сборы. Для начала я послужил в Лиинахамари, в Печенге, близ советско-норвежской границы, командиром БЧ -IV (штурманом) на БТЩ — базовом тралыцике- шестисоггоннике. В Лиинахамари с его Девкиной Заводью и другими бухточками я заходил до того десятки раз, но командир БТЩ, недоверчиво просмотрев мой диплом КДП (капитана дальнего плавания), устроил мне подробный рутинный экзамен, смогу ли я довести его тральщик до Полярного, пред светлые очи командования ОВРа (охраны водного района) и обратно. С еще большим недоверием, чем на диплом, командир поглядывал на мои лакированные коричневые штиблеты (в базе не оказалось самого ходового сорок первого размера). В конце концов командир признал во мне судоводителя, но попросил при этой обуви ё гарнизон по форме одетым не выходить. После чего настала довольно-таки непыльная летняя жизнь в уютном гарнизоне, романтически-ностальгически описанная мною в цикле новелл “Угловой гарнизон”. Освоив маршрут Девкина Заводь — Полярный, гарнизонное кафе “Аэлита” и окрестные грибные сопки, я отправился вместе с флотским поэтом и по совместительству инструктором местного политотдела Яшей Черкасским на прием к командиру бригады подводных лодок серии “С”, стоявигах у плавпричала за мысом: “Всю сознательную жизнь дело с лодками имею, а под водой не бывал. Дозвольте, хотя бы из писательского интересу...” Комбриг А. П. Жиделев за словом в карман не лез: — А что под водой? Внутри сыро, снаружи мокро. Нормальная служба! 126