Романов, Б. С. Капитанские повести / Борис Романов. - Мурманск : [б. и.], 2006 (СПб. : ИПК «Бионт»). - 255 с.

Поморья —энергичные, порою драчливые, всегда знающие себе цену люди. Вспоминается одно из наших совместных плаваний в Арк­ тику зимой 1984 года. Борис Степанович участвовал в нем, находясь в творческой командировке на Севморпути. Груз был совершенно незнакомый для нас —металлические окатыши: около трех тысяч тонн в трех трюмах. Условия плавания зимние, суровые —торосистые льды, мороз ниже минус 30 градусов, полярная ночь. Впереди атомоходы «Арктика» и «Сибирь» яростно, беспрерывно «рубят» канал —груз опасный и к тому же срочный. И вдруг судно потряс взрыв страшнейшей силы, затем еще один. Перед глазами судоводителя все застлало коричневым дымом со зловещими языками огня. Палуба, лед, атомоходы впереди — все исчезало в багровой густой мути. Поставили машинные телеграфы на «стоп», объявили общесудовую тре­ вогу. После нескольких первых минут —команды, приказы, объявления по трансляции, я посмотрел на палубу и даже в этой экстремальной обстановке удивился. Мой старый прия­ тель, в ранге писателя всего несколько минут назад стоявший рядом со мной на мостике, уже вместе со старпомом, мелькая в дыму и изморози, лихо руководит действиями одной из ава­ рийных партий у места взрыва. В нем сработал автоматизм — моментально проявился старший морской командир. Он дейст­ вовал мужественно и профессионально, как и полагается стар­ шему командиру в чрезвычайной обстановке на море. И еще он всегда будет дорог и памятен морякам как ис­ тинный патриот России, государственник, активный борец за сохранение и дальнейшее развитие Российского морского флота. Борис Степанович выделялся как интересный, умный и ценный наставник. Его интересовало и беспокоило все. Слу­ шал серьезно, истово, уточнял детали. Для него все было важ­ но —особенности плавания во внутреннем Японском море, вход на рейды Сингапура или местные правила на Великих Американских озерах. И это был не поверхностный интерес репортера, а серьезная, глубинная заинтересованность умного, мудрого человека-художника, его внутреннее стремление и потребность все схватить, понять, осмыслить для будущей твор­ ческой работы. И в то же время Борис Степанович не принадлежал к раз­ ряду людей, о которых говорят: «Надо было видеть, как он 5