Романов, Б. С. Капитанские повести / Борис Романов. - [2-е изд., доп. и испр.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1979. - 382, [2] с. : портр.

— Лучше Графа пошлем! — кричали из последних рядов. — Ивана Нефедыча! — Да, товарищи, мы, конечно, едва не допустили не­ справедливости. Иван Нефедыч воевал в тех местах и, как предсудкома, вдвойне имеет право ехать. Надо пе­ реголосовать. Ставлю вопрос... — Федю Крюкова из делегации вывести! — Зачем же, почему, товарищи? — вмешался Георгий Васильевич Охрипчик, —что четыре человека, что пять — разница невелика, ничтожна. И не такой уж у нас бед­ ный, товарищи, профсоюз, —улыбнулся он, — чтобы не найти, пе отыскать денег на командировку для одного человека. — Вопрос ясен. А как же быть с Мисиковым? — А что же! —вдруг вскочил Мисиков. — Все я да я! Если мне доверят, я не хуже других смогу. Да я, — Мисиков рубанул, как в кино, ладонью, —да я! Кудряшки у него опять отросли, за рейс возмужала шея. — Да я, — еще раз сказал Володька, —да я! Собрание смилостивилось. На следующий вечер мы вшестером оказались в од­ ном вагоне фирменного экспресса, грохочущего на стыках районов, республик и областей. Меня укачивало на верхней полке, иногда возникало перед глазами, в темной глубине багажного отсека, стро­ гое лицо вчерашней девушки, и становилось стыдно, что я принял ее за одну из тех, одинаковых, а еще стыд­ нее —что сам я становлюсь одинаковым, и потому в от­ вет мне у необычной девушки было такое строгое лицо. Еще слышался внизу воркующий голос Феди Крюко­ ва, который уговаривал инструктора с Андреем Иванови­ чем и электромехаником принять по рюмашке за удачную поездку. Георгий Васильевич предлагал преферанс, элект­ ромеханик Нефедыч сомневался, а Андрей Иванович лег почитать на ночь. Не знаю, чем у них кончилось, потому что я посмот­ рел на Володьку Мисикова, лежавшего плоско, с носи­ ком, ввернутым в потолок, проникся его покоем и уснул. Когда я открыл глаза, колеса стучали по Новгородчи­ не, начинался подъем к Валдаю от приильменской низ­ менности, и скоро за окном стали появляться те пейзажи, ва которые этот край несправедливо прозван «русской 339