Романов, Б. С. Капитанские повести / Борис Романов. - [2-е изд., доп. и испр.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1979. - 382, [2] с. : портр.

ка тоже нужна, но, понимаете, сатира и злорадство —не одно и то же. — Л я не автор «Крокодила». — Все мы авторы своих дел. И потому должны ду­ мать, прежде чем делать. — А я что же, без этого? —крутанул старпом паль­ цем у виска. — Ну, я бы не сказал. Но вы любое дело начинаете с того, что подминаете его под себя... — А я и не скрываю, я власть люблю. — Власть должна работать! А вы ее настолько люби­ те, что отсыпаетесь на ней, на своей власти! Я думаю, не власть надо проявлять, а волю. Вы так своей властью давите, что люди из-под нее выскальзывают в стороны, как арбузные семечки! Старпом только вздохнул и пожевал губами. Существовало еще одно обстоятельство, усложнявшее совместную их работу. Василий Григорьевич несколько лет успел поплавать капитаном в каботаже, на небольшом судне, в основном по снабжению побережья. Он развозил но селениям и колхозам все нужное для жизни —от дет­ ской присыпки до охотничьих боеприпасов, продуктов и атласа на гроб. Все на побережье знали его по имени- отчеству, ждали его, гордились им, и постепенно Василий Григорьевич осознал свою значительность. Тогда он уста­ новил для себя необременительный график выполнения рейсовых заданий, где переходы и разгрузка перемежа­ лись рыбалкой, охотой и застольем. Затем Василий Григорьевич понял, что вполне мог бы общаться не только с председателями сельсоветов и на­ чальниками гарнизонов. Мир подползал уже к его бо­ тинкам, но для начала пришлось пойти старпомом на «Вал­ дай». Виталий Павлович встретил его радушно, и им по­ надобилось почти полгода, чтобы перейти на «вы». «...Самый плохой старпом — это бывший капитан,— думал Виталий Павлович. —Я, видимо, тоже был бы не­ важным старпомом. Пока плаваешь капитаном, честолю­ бие исчезает, привыкаешь устанавливать свой порядок, в соответствии с тем, как ты все понимаешь. Старпому, конечно, трудно. Ему надо себя перестроить под меня... мои мысли, мою волю. Все мое, даже, может быть, ошибки мои... На то он и заместитель, правая рука...» — Вы, Василий Григорьевич, все-таки садитесь. Или я встану. Негоже двум старым капитанам... Ш2