Романов, Б. С. Капитанские повести / Борис Романов. - [2-е изд., доп. и испр.]. - Мурманск : Мурманское книжное издательство, 1979. - 382, [2] с. : портр.

хает, а на самом деле он, пожалуй, стал еще хлеще. Сги­ баясь и повертывая к ветру спину, Витя добрался до зна­ ка. Звуки судового гудка здесь были такие громкие, что от них закладывало уши, как будто «Арктур» стоял под самым берегом. Витя, прикрываясь рукавицей, невольно посмотрел вниз, в темноту, где шумели и шебуршали льдом волны. Пирамидка с огоньком была обшита досками в про­ свет, и ее насквозь просвистывал тот же ветер, отрывая где-то наверху нлохо прибитую планку. Но если встать вплотную к будочке с баллонами ацетилена, то стано­ вилось заметно теплее. Витя сбил камнем нехитрый запор с дверцы, заглянул внутрь. Тут, согнувшись или на кор­ точках, вполне могли разместиться два человека. Витя спустился вниз, съехал по снегу с обрыва прямо к шлюпке. — Не, ребята, я думаю, по другой причине наш ост­ ровок этак назвали. Очень уж он голый. Тут наверняка вот что было: везли мужики из монастыря какие-нибудь мощи да маялись животами после монастырской трапе­ зы. И неохота им было в ладье вместе с мощами скоро­ миться. Вот они и выбрали ближайшее подходящее ме­ сто, как раз наш островок, да всей братией и уработал и его... А? Чего-й-то вы опять оба такие серьезные? Он убедил их попробовать, не будет ли теплее там, под огоньком, н раскинул жребий. Первым выпало сидеть в будке Алику Юхневичу, потом Коле Жилину. — Ах, золотая рыбка, всю дорогу мне не везет! Ну, топайте прямо по моим следам, а я тут на вахте побуду. Шестьдесят гудков насчитаю, смените. Я тут заодно фальшфейера поищу, надо же на судно знак подать, как прояснеет... Дай-ка, Жила, я тебя на берег пере­ несу. Алик Юхневич и Коля Жилин пропали в темноте, а Витя Конягин, поразмыслив, стал протаптывать в снегу дорожку, семь шагов налево, семь шагов направо. «Снег сыреет, что ли? Главное, время от времени по­ шевеливаться, так не замерзнешь. Ну, а если будет, как у Веньки, сопля под носом, так это не страшно, Маруся из-за этого меня не бросит. Эх, Маруся-Марусенька, стерва ты баба, как же так невозможно без тебя жить?..» Витя Конягин проминал тропку, думая о странной своей жизни, в которой было у него уже две непутевых 111